Рон Уизли и Орден феникса (СИ)

   -- Нет, нет, не о Люпине, -- сказала Гермиона. -- Он занят в Ордене, да и часто встречаться с ним мы не сможем -- только в Хогсмиде по выходным.

   -- Тогда кто же? -- нахмурясь, сказал Гарри. Гермиона глубоко вздохнула:

   -- Разве не ясно? Ты, Гарри.

   Наступило молчание. Ночной ветерок шевельнул окна за моей спиной, пламя в камине качнулось.

   -- Что -- я?

   -- Ты будешь учить нас защите от Темных искусств.

   Гарри уставился на нее. Потом повернулся ко мне. Я нахмурился и напряженно думал. Потом сказал:

   -- Это мысль.

   -- Какая мысль? -- спросил Гарри.

   -- Чтобы ты нас учил.

   - Но...

   Гарри заулыбался.

   -- Я же не учитель. Я не могу...

   -- Гарри, в этом году ты лучший по защите от Темных искусств, -- сказала Гермиона.

   -- Я? -- Улыбка на его лице стала еще шире. -- Ты же обошла меня на всех испытаниях...

   -- На самом деле нет, -- спокойно возразила Гермиона. -- На третьем курсе ты был лучшим -- это были первые настоящие испытания, и первый учитель, который знал предмет. Но я не об уроках говорю! Вспомни что ты сделал!

   -- Что я сделал?

   -- Я не уверен, что хочу такого тупого учителя, -- с ехидной улыбкой сказал я Гермионе. И, повернувшись к Гарри: -- Давай подумаем. -- Он изобразил задумавшегося тупицу Гойла. -- Ага, в первый год ты спас от Сам-Знаешь-Кого философский камень.

   -- Просто повезло, -- сказал Гарри, -- не от умения...

   -- Во второй год ты убил василиска и уничтожил Реддла.

   -- Да, но если бы не явился Фоукс...

   -- В третий год, -- я повысил голос, -- ты отразил сотню дементоров...

   -- Ты же знаешь -- по чистой случайности, если бы не маховик времени...

   -- В прошлом году, -- я почти кричал, -- ты снова схватился с Сам-Знаешь-Кем.

   -- Да послушай же. -- Гарри начал сердиться, потому что улыбалась уже и Гермиона. -- Вы можете послушать? Все это звучит очень красиво, но мне просто везло -- половину времени я сам не понимал, что делаю, ничего не планировал, действовал вслепую и почти всегда мне помогали.

   Я и Гермиона по-прежнему улыбались, и Гарри сердился все больше.

   -- Что вы смеетесь, как будто лучше меня знаете? Я там был или кто? Я знаю, что там было, понятно? И выпутался не потому, что блестяще владею защитой от Темных искусств, а потому... потому, что помощь приходила вовремя или правильно угадывал... все делал наобум, не соображая... КОНЧАЙТЕ РЖАТЬ!

   Миска с настойкой растопырника упала на пол и разбилась. Гарри встал. Живоглот юркнул под диван.

   Друзья уже не улыбались.

   -- Вы не знаете, что это такое! Вы никогда с ним не сталкивались! Думаете, просто запомнил пяток заклинаний и пустил в него, как на уроке? Ты все время знаешь, что между тобой и смертью -- ничего, кроме... твоих мозгов, или смелости, или чего там еще, -- когда не теряешь рассудка, сознавая, что через микросекунду -- конец или пытка... Или друзья умирают у тебя на глазах... Ничему такому нас в классах не учили, не объясняли, как с этим быть, а вы тут сидите с таким видом, как будто перед вами умненький мальчик, а Диггори был глуп, все не так сделал... Вы просто не понимаете, это вполне мог быть я, и так и было бы, если бы не нужен был Вол-де-Морту. Я опешил:

   -- Ничего такого мы не говорили. И Диггори никто не винил, ты все неправильно... -- Он беспомощно посмотрел на Гермиону тоже изумленную.

   -- Гарри, -- робко сказала она, -- неужели ты не понимаешь? Ведь именно поэтому мы и просим тебя... Мы хотим знать, каково это -- очутиться лицом к лицу с Во... Вол-де-Мортом.

   Она впервые произнесла имя Вол-де-Морта, и это больше, чем ее слова, охладило Гарри. Все еще тяжело дыща, он опустился в кресло.

   -- Подумай об этом, - тихо сказала Гермиона. - Ладно?

   Он кивнул. Гермиона поднялась и сказала:

   -- Ну, я пошла спать.

   Я тоже встал.

   -- Идем? -- неуверенно обратился я к Гарри.

   -- Да... Сейчас. Только уберу.

   Гарри показал на разбитую миску. Я кивнул и ушел.

   Глава 16

   Две недели Гермиона не заводила разговора о том, чтобы Гарри учил нас защите от Темных искусств. Наказания у Амбридж закончились. Я побывал еще на четырех тренировках, и на последних двух на меня не кричали. Все трое сумели добиться исчезновения мышей на трансфигурации (Гермиона научилась даже убирать котят). Но бурным ветреным вечером в конце сентября, когда мы втроем сидели в библиотеке, подбирая ингредиенты для зелья у Снейпа, тема эта всплыла снова.

   -- Слушай, Гарри, -- вдруг сказала Гермиона, -- ты больше не думал о защите от Темных искусств?

   -- Думал, конечно, -- сварливо отозвался Гарри. -- Как тут не думать, когда нас учит эта карга.

   -- Нет, насчет того, о чем мы с Роном тебя...

   Я бросил на нее тревожный, угрожающий взгляд. Она в ответ нахмурилась.

   -- Ладно, о чем я тебя просила, -- учить нас.

   Гарри медлил с ответом. Он вчитывался в страницу "Азиатских противоядий.

   -- Да, -- сказал он наконец, -- немного думал.

   -- И что?

   -- Не знаю, -- сказал Гарри, оттягивая решительный разговор. Он взглянул на меня.

   -- Мне эта мысль с самого начала понравилась, -- охотно вступил в разговор я, убедившись, что Гарри не намерен ругаться.

   Гарри поерзал в кресле.

   -- Вы же слышали: во многом это было везение, правильно?