Россия и Молдова: между наследием прошлого и горизонтами будущего

В работе уделяется внимание устройству еврейских домов, описанию традиционной пищи, одежды. Последняя, по словам автора, перестала иметь свое изначально обязательное значение, и торговые евреи городов стали носить практически ту же одежду, что и мещане³⁵⁰.

Писавший о евреях в середине XIX в. А.А. Скальковский заметил: «Край Новороссийский – это обетованная земля евреев. После западных губерний, где число их доходит до Уб части всего народонаселения и составляет всю массу городских жителей, только Новороссийские губернии и Бессарабия представляют им покойное, а главное, весьма прибыльное убежище»³⁵¹.

Он также указал на формирование еврейских селхозколоний еще с конца XVIII столетия, подчеркнув, что в сельском хозяйстве в Новороссии трудилось 11 911 чел., в 15 колониях³⁵².

В книге Скальковского подчеркивается стремление евреев дать детям образование. «Кроме обыкновенных и доселе бесполезных духовных еврейских школ, – писал он, – мы имеем два главных еврейских училища в Одессе и Кишиневе, для обоего пола детей, где они учатся и весьма охотно: русскому языку и литературе, истории, географии, языкам и проч., делая удивительные успехи. Многие даже посещают гимназию и лицей, что уже составляет самую высокую степень гражданского нашего воспитания»³⁵³.

А.А. Скальковский является также автором отдельной работы «Еврейские колонии на Юге России в 1880 г.» (1881).

Характеризуя справочный сборник «Бессарабия» под редакцией Павла Александровича Крушевана (его еще в ряде публикаций называют одним из зачинщиков еврейских погромов в Кишиневе в 1903 и 1905 гг. ³⁵⁴), хотелось бы привести слова П.Д. Драганова, автора алфавитно-библиотечного указателя «Bessarabiana», в котором он отметил, что «многие главы этого весьма полезного сборника составлены несамостоятельно (почти исключительно по книгам А.И. Защука, ставшим уже библиографической редкостью³⁵⁵, причем нередко повторяются совершенно устарелые сведения и ошибочные суждения)»³⁵⁶.

Так, в характеристике евреев края вновь подчеркивается, что «племя это <…> составляет в Бессарабии важную часть населения» по численности и «по тому, что вся местная торговля находится в его руках»³⁵⁷. Далее в кратком очерке идет повествование о том, как плохо ухожены поля еврейских колоний (16 из которых перечисляются списком) и отмечается, что евреи, в основном проживают в городах края³⁵⁸.

Собственно, если бы не отрицательное реноме Крушевана, мы бы даже не стали включать данное произведение в очерковый анализ.

В качестве исследователя, на творческом наследии которого хотелось бы еще остановиться, следует назвать крупного ученого с широким кругозором – Льва Семеновича Берга, автора многочисленных трудов, в том числе энциклопедической монографии «Бессарабия. Страна. Люди. Хозяйство» (Петроград: Огни, 1918).

В ней автор, как и его предшественник А. Защук, подробно останавливается на вопросе истории освоения края различными этносоциальными группами, проживающими в нем.

Говоря о евреях, Л. Берг подчеркивает, что в основной своей массе они селятся в городах: «В Кишиневе около 60 тысяч евреев. <…> Из городов больше всего евреев в Бельцах, Сороках и Оргееве (в каждом около 60 %)»³⁵⁹.

Впрочем, города Бессарабии, особенно Кишинев, в силу нахождения там областных и губернских властей, все больше испытывал русскокуль-турное влияние. Исследователи И. Думиника и А. Ройтман, ссылаясь на труд Шт. Чобану, приводят его наблюдение о том, что к началу XX в. «бессарабские города полностью чужды румынской душе, торговый и индустриальный Кишинев, состоящий из конгломерата национальностей, таких как евреи, армяне, болгары, греки и русские и др., не имеет точной этнографической физиономии. Через эти национальности прошлась русская культура, тем самым оторвав их от своей национальной культуры»³⁶⁰.

Говоря о еврейском жилище, автор сообщает интересные факты, сегодня уже забытые. По словам исследователя, устройство жилища евреев не отличается от окружающего населения³⁶¹. Тем не менее отдельные отличия, прежде всего касающиеся религиозных воззрений, имели место и были отмечены ученым. Так, на восточной стороне дома под стеклом помещали лист бумаги с текстами из Библии, с эмблемой щита Давида (два перекрещенных треугольника), с изображением львов, столбов и корон – для указания, куда повернуться лицом во время молитвы. К косякам дверей «прибивались жестяные и кожаные трубочки, в которые вкладывались пергаментные листы с текстами из Библии о единстве Божьем (мезисе), как это предписывается Пятикнижием. На праздник кущей, справляемый в память странствования по пустыне, устраивают на дворе временные небольшие сараи из досок (сикке), крытые камышом; у более же состоятельных один из постоянных сараев во дворе делается с отъемной крышей, которую во время праздника кущей снимают, заменяя камышом. Внутри этого помещения в течение праздника принимают пищу»³⁶².