Россия на распутье: Историко-публицистические статьи

В пылу реакции, которая характеризовала царствование Александра III, сочли целесообразным усилить позиции правительства в сельской местности, подчинив деревенское население юрисдикции гражданских чиновников, наделенных как судебными, так и административными функциями. Принцип разделения этих двух властей, фундаментальный принцип, с точки зрения реформы 1864 года, был забыт, от мировых судьей, выбираемых уездными собраниями307, отказались, а на их место было помещена очень строгая и деспотическая власть – власть земских начальников, назначаемых губернатором из дворян по совету предводителя дворянства. Это должностное лицо было, с одной страны, центром всей административной деятельности в своем районе – санитарных мер, помощи бедным, помощи в случаях сельскохозяйственных бедствий, надзора над всеми материальными и моральными интересами населения. С другой стороны, он был судьей первой инстанции по всем мелким гражданским и уголовным делам. В-третьих, он прежде всего должен был выступать защитником и инспектором во всех случаях, которые касались крестьянства. Как остроумно выразился один из земских начальников: они должны были служить няньками для крестьянства. У этих нянек были очень обширные полномочия по применению наказаний. Они имели право приговаривать деревенских старейшин и судей к тюремному заключению и даже по своему усмотрению подвергать крестьян аресту на три дня без какого-либо формального судебного разбирательства и без какой-либо возможности апелляции, просто за предполагаемое неповиновение. Введенная после упорядоченной правовой процедуры, осуществляемой мировыми судьями, – процедуры, которую деревенские жители уже научились уважать, власть земских начальников воспринимается как отрицание правосудия. «У нас больше нет судей, – по словам одного крестьянина, – у нас есть командиры».

Какие существуют гарантии, что этим исключительным положением не воспользуются неправильно? Некоторые гарантии мог бы обеспечить тщательный отбор на посты этих местных диктаторов. На самом же деле только незначительное их меньшинство получило административную или юридическую подготовку или хотя бы какое-либо высшее образование; большинство же выбираются из местных помещиков, служивших в армии или вообще не служивших и ничему, как следует, не обученных. Другая гарантия, как может показаться, обеспечивалась правом жителей подавать апелляцию на решения земских начальников в собрания, образованные из тех же мировых судей под председательством уездного предводителя и с дополнением нескольких подготовленных юристов. Следует сказать, что даже это незначительное количество юристов оказывает благотворное влияние на незаконные действия земских начальников, но после этого решения этого уездного органа могут сами быть аннулированы губернским органом, в котором правовой элемент совсем не присутствует, после чего процедура прекращается. Область этой особенно произвольной юстиции не находится в прямой связи с Сенатом, возвышающимся над всеми остальными судами.

Все эти особенности в конечном итоге показывают, что целью закона 12 июля 1889 года является не улучшение правосудия или содействие общему благу, а установление диктатуры в каждой местности как поддержки центральной бюрократии, с одной стороны, и местного дворянства – с другой. То, каким образом земские начальники исполняют судебные и полицейские функции, можно увидеть из нескольких фактов. Во время ужасного голода 1892 года земские начальники некоторых уездов Нижегородской губернии систематично противодействовали помощи и ограничивали доставку хлеба, хотя население буквально голодало, потому что они хотели удержать низкий уровень его доходов. Тульский земский начальник, который так образно выразил свое мнение в словах о няньках для крестьян, поставил себе задачей силой заставить крестьян выполнять сельскохозяйственные работы. В другом случае мир в крестьянских семьях был сохранен путем заключения в тюрьму вызывавших недовольство жен. Пресловутая статья 61, которая предусматривает дискреционное наказание308, хорошо заметна в охране порядка. Земский начальник запретил одному из крестьян, находившемуся под его присмотром, ходить мимо своего дома. Однажды ночью крестьянин, несмотря на запрет, был пойман за этим грехом на улице перед домом земского начальника и немедленно помещен в заключение. Один из этих чиновников суммировал свои наблюдения над тем, как правосудие и охрана порядка проводились по всей России, зловещими словами: «Нет ни одного унижения, которое бы в начале двадцатого века не испытал русский крестьянин».