Россия оккультная. Традиции язычества, эзотерики и мистики

Я попытался в нескольких словах показать богатство и тонкость русского языка и подчеркнуть, что он является неотъемлемой частью русской души. Поэтому понятно, что многих в этой стране тревожит эрозия языка, вторжение английских и американских слов и выражений. Сегодня разговорный русский язык изобилует такими терминами, как «консалтинг», «менеджмент», «бизнес-ланч», «ваучер», «бонус», «пиар», «парковка», «бутик», «гаджет», «маркетинг», «имидж», «пентхаус», «хай-тек», «хайп», «ток-шоу», «пресс-релиз» – не говоря уже о бесчисленных элементах компьютерной лексики. Аналогичное лингвистическое вторжение произошло в области нью-эйдж, где язык пополнился словами: «биоэнергетика», «ченнелинг», «мастер-класс», «релаксация», «мантры», «гармонизация чакр». У каждого культа нью-эйдж есть свой собственный жаргон, который человек усваивает, когда вступает в группу, и который может формировать его образ мышления – а в этом обычно и состоит намерение культа.

С проблемой языкового вторжения сталкивается не только Россия. Во Франции издавна существует Французская академия, которая охраняет чистоту французского языка; однако в какой-то момент возникла потребность в более сильной защите – поэтому в 1994 году был принят закон, запрещающий неоправданное использование англицизмов и американизмов в публичной и официальной речи под угрозой крупного штрафа. Аналогичные меры вводятся в других странах, включая Россию, которая в 2005 году приняла Закон о защите русского языка, несмотря на противодействие либеральных интеллектуалов. Этот закон запрещает употребление слов, не соответствующих современному русскому литературному языку, но допускает такие, у которых нет общепринятых эквивалентов в русском языке. На практике необходимость таких исключений аргументировать довольно легко, так что этот закон фактически имеет ограниченное действие. Исландия, крошечная страна с населением всего около 364 000 человек, нашла свой собственный способ решения этой проблемы – иностранные термины переводят на исландский язык. Например, «компьютер» по-исландски – tolva, производное от слова, означающего цифру. Пример Исландии показывает, что даже очень маленькая страна может защитить свой язык, проявив решимость и сильное чувство национальной идентичности, особенно если у нее богатое литературное наследие, как у исландцев с их сагами и Эддой.

В России, с ее огромным населением, включающим множество этнических и языковых сообществ, эта задача кажется более сложной. Государственным языком империи Романовых много веков был русский. Подчиненные народы в Азербайджане, Туркестане или Якутии пользовались и родными языками, и русским, который играл роль lingua franca, имперского средства межнационального общения, подобно тому, как английский до сих пор используется в странах бывшей Британской империи. В коммунистический период русский язык агрессивно насаждался во всех национальных областях Советской империи, в результате чего многие коренные языки пришли в упадок или оказались на грани исчезновения. Сейчас новые независимые страны бывшего советского блока принимают ответные меры, и многие их граждане, особенно молодые, в качестве второго языка выбирают английский.

Итак, каковы перспективы русского языка как духовного? Мой российский корреспондент пишет:

«В советское время, когда миллионы образованных людей были убиты, подавлены и высланы из страны, роль русского языка как «выражения души» тоже снизилась. В то время русский язык использовался не для выражения, а скорее для сокрытия. Он был точь-в-точь как оруэлловский новояз. Я жил там и был свидетелем этого, и теперь я вижу, что после короткого перерыва перестройки та тенденция возвращается. Трагические события XX века сильно повредили и испортили душу и язык России, и мы не знаем, как они переживут XXI век»[226].

Англоязычные граждане, как правило, меньше русских обеспокоены языковым вопросом, поскольку знают, что их язык занимает доминирующее положение в качестве lingua franca международного масштаба. Но отупение английского языка и аналогичная ползучая тенденция к введению своего рода оруэлловского новояза должны вызывать озабоченность у всех носителей английского языка. Действительно, значение борьбы России за защиту своего языка как подлинного голоса своей души важно для всего мира.

Глава четырнадцать Русская диаспора