Другое глубоко укоренившееся понятие можно увидеть в кажущемся прозаичным слове «нормальный». Когда один русский встречает другого на улице и спрашивает: «Как дела?» – ответом часто бывает: «Нормально». Это может показаться скучным и нерешительным по сравнению со словом fine (отлично), которое было бы стандартным положительным ответом в англоязычном мире. Однако на самом деле так появляются кое-какие черты русского характера. Я спросил об этом двух русских друзей и получил два разных ответа. Один из них дал мне следующее объяснение. Россияне остро осознают, что человеческий опыт включает в себя и страдание, и удовольствие; для них искусство жизни состоит в том, чтобы найти правильное равновесие между тем и другим. Это положение выражено термином «золотая середина», который русские часто используют в повседневной речи для обозначения этого святого Грааля равновесия. Поэтому, когда русский говорит, что все нормально, он имеет в виду «в самый раз» (то есть весы жизни балансируют точно на золотой середине) – это положение русские особенно ценят, поскольку так часто сталкиваются с крайностями. Нередко они высмеивают английскую привычку говорить «отлично», что для русского уха звучит неискренне. Другой мой русский знакомый сказал, что употребление слова «нормально» не имеет ничего общего с русским характером, а скорее является частью национального синдрома посттравматического стресса, вызванного семью десятилетиями коммунизма.
В русском языке есть еще одно понятие, которое, вероятно, покажется странным среднестатистическому нерусскому – это «вранье», то есть ложь, высказанная таким образом, чтобы слушатель знал, что это ложь. Достоевский пишет об этом так: «Деликатная взаимность вранья есть почти первое условие русского общества – всех русских собраний, вечеров, клубов, ученых обществ и проч.». В таких случаях, говорит Достоевский, «только правдивый тупица» будет сомневаться в истинности того, что ему говорят[225]
.Вранье оказалось полезным в советское время. Допустим, руководитель государственного завода должен выступить с речью перед собранием рабочих и делегацией из Госплана СССР. Он говорит о рекордных показателях производства и приводит ряд впечатляющих статистических данных, сознавая, что его слушатели понимают: это вранье. В конце речи все аплодируют и уходят довольные.
Однако проблемы могли возникнуть, когда какой-нибудь «правдивый тупица» принимал кусочек вранья за чистую монету, как в фильме 1990 года «Облако-рай». Фильм повествует о парне по имени Коля из затерянного городка, где никогда ничего особенного не происходит. Одним воскресным утром Коля заходит в гости к другу Федору, который живет с женой в многоэтажке. Повинуясь внезапному порыву, Коля позволяет себе немного вранья – сообщает Федору, что собирается уехать на Дальний Восток, чтобы начать новую работу.
К сожалению, Федор воспринимает это всерьез. Он зовет жену, наливаются бокалы, и произносится тост за новую жизнь Коли. Слух быстро разлетается среди соседей, и Коля понимает, что уже не может вернуться к своей истории. Соседи помогают ему упаковать его вещи, находят в его съемную комнату нового жильца и, наконец, провожают Колю на автобус. Он уезжает на Дальний Восток с выражением беспомощного недоумения на лице. Возможно, в каком-то смысле соседи тоже понимают, что история Коли – вымысел, но делают вид, что верят в нее. В конце концов, они живут скучной и однообразной жизнью в скучном и однообразном городе. Наконец-то появилось что-то интересное, нечто такое, что предоставит бесконечные возможности для большего вранья в последующие годы («Вы слышали, что случилось с Колей, когда он добрался до Владивостока?»).
Возможно, существование традиции вранья поможет объяснить свойственный многим русским талант рассказчика и непропорционально большую долю великих писателей: в России жили и писали Толстой, Достоевский, Пушкин, Белый, Пастернак и другие. Не исключено, что это как-то связано с их поиском золотой середины. Есть суфийское изречение, которое звучит примерно так: возьмите ложь, миф и факт, и так вы приблизитесь к истине. Пожалуй, вранье и миф – это золотая середина между ложью и фактом.