Российская правовая политика в сфере защиты прав и свобод личности

В конечном итоге отличие авторитарного, тоталитарного от правового государства состоит в возможности воздействия в условиях последнего на содержательную сторону правотворчества и характер правоприменения. В научных исследованиях отмечается: «Следует согласиться с теми авторами, кто усматривает основу различия полицейского и правового государства в разнице статусов подданного и гражданина. Подданный защищается законом и исполняет его, отдавая государству “дань” в виде налогов. А гражданин, кроме того, может процедурно участвовать в изменении закона. В рамках конституционного порядка он обладает правами не только как субъект гражданского оборота, но и как личность. Права и свободы человека, система права в целом должны иметь конституционные гарантии, защищающие их от нормотворческого и правоприменительного произвола власти»[208]. Действительно, здесь важно подчеркнуть то обстоятельство, что право на участие в изменении закона подчеркивает активность личности, ее небезразличное отношение к созданию и применению права. Контроль над правоприменением выявляет еще одну сторону, связанную с более динамичным, эффективным и от того более объективным реагированием права на усложняющиеся общественные отношения. Речь идет о возможности расширения источников права, о правовом прецеденте. Известно, что в ряде стран с англосаксонской правовой системой основным источником права является судебная практика – прецедент. В России, как и во многих других странах, такого положения дел не сложилось в силу различных причин: исторических, культурных, политических. Ведь с точки зрения юридической прецедент означает уже использованное судебное решение (группы решений) по определенным категориям дел, являющихся сходными, аналогичными. С точки зрения психологической прецедент означает повышенное, если не полное доверие к судебному решению, самому судье, выступающему в роли создателя права и правоприменителя.

О возможности свободы судейского правотворчества в свое время говорил С. А. Муромцев. Как хорошо известно, он понимал право в виде действующего, реального правопорядка, полагая, что правотворчество будет способствовать в целом либерализации политического режима в России.

Очевидно, что даже в советский период судебная практика, суммированная в разъяснениях Пленума Верховного Суда СССР и Пленума Верховного Суда РСФСР, фактически признавалась одним из источников права, наряду с главным – действующим законом. Прецедент – судебная практика, имеет как сторонников, так и противников. Официальное признание судебной практики в качестве источника права будет формально не соответствовать государственно-правовой доктрине современной России, Конституции РФ. Полагаем, что к числу задач правовой политики в этой области, способствующих реализации рассматриваемой тенденции, следует отнести определение места прецедента в правовой доктрине России, его органичности или неорганичности для российской правовой системы в целом. Не исключено, что по этому поводу предстоит провести опрос судей России, причем всех без изъятия, используя возможности электронного корреспондирования, а также в обязательном порядке учесть мнения представителей российской юридической науки. Как представляется, самое главное здесь – не насаждать прецедент искусственно, и в то же время не уходить от его естественного выращивания на российской культурно-правовой почве.

5. Следующей тенденцией развития правовой политики представляется укрепление независимости суда. Суд всегда занимал и занимает наиболее независимое место в системе властей. Для этого есть соответствующие правовые основания в виде Конституции РФ, Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 г. «О судебной системе Российской Федерации».

В ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации» в ряде статей закрепляется независимость судебной власти. Так, например, в п. 2 ст. 1 записано: «Судебная власть самостоятельна и действует независимо от законодательной и исполнительной властей». В ст. 5 «Самостоятельность судов и независимость судей» определены необходимые условия для осуществления правосудия независимо. В частности, в п. 4 этой статьи записано: «В Российской Федерации не могут издаваться законы и иные нормативные правовые акты, отменяющие или умаляющие самостоятельность судов, независимость судей».

Очевидно, что с точки зрения действующего законодательства суды, судьи, присяжные, народные, арбитражные заседатели обеспечены независимостью. Причем и федеральная исполнительная власть, вероятнее всего, заинтересована в укреплении данного положения, ибо судебная система препятствует возможному произволу на региональном уровне, чрезмерному влиянию глав администраций, других должностных лиц муниципальных образований на решение вопросов, выходящих за их компетенцию. В определенном смысле именно судебная власть есть основная точка опоры формирующегося правового государства.