Российский фактор правового развития Средней Азии, 1717–1917. Юридические аспекты фронтирной модернизации

Еще одной сферой правоотношений в среднеазиатских ханствах, в которой представителям Российской империи удалось добиться значительных успехов, была уголовно-правовая. Не имея формальных полномочий вмешиваться в эти отношения, русские власти тем не менее использовали официальные и неофициальные методы воздействия на местные правящие круги, чтобы улучшить существующую уголовную систему. Поначалу российские представители могли лишь выражать свое неодобрение. Так, когда в Бухаре был убит крупный эмирский сановник диван-беги, его убийца, в соответствии с древним обычаем, был передан родственникам и слугам убитого, которые подвергли его длительным мучениям, а затем жестоко казнили. Российские представители пытались отговорить бухарские власти от столь варварского способа казни, но, не преуспев в этом, удалились на время казни из столицы [Dobson, 1890, p. 272–273]. Однако со временем представителям имперских властей удалось убедить эмира отказаться от подземных тюрем-зинданов и отменить ряд мучительных пыток. Начиная с 1888 г. в Бухаре не применялось сбрасывание с «Башни смерти» [Чернов, 2010, с. 66; Olufsen, 1911, p. 337, 548]. Однако даже в начале XX в. приходилось констатировать, что в Бухаре, несмотря на усилия русских властей, сохранялись такие наказания как привязывание к шесту, при котором наказываемому не давали уснуть до самой смерти, жестокие изощренные пытки с целью добиться признания и т. д., что продолжало вызывать жалобы Российского политического агентства. Действия русских в этом направлении не остались незамеченными населением Бухары. В структуре Политического агентства имелся свой суд для разрешения гражданских и уголовных дел, в которых пострадавшей стороной являлись русские подданные или другие иностранцы, причем решение суда считалось окончательным и не могло быть обжаловано даже в суде эмира. Этот суд пользовался большой популярностью бухарцев, которые пытались решать в нем даже свои внутренние споры, на что сами представители Российской империи были вынуждены отвечать отказом, скрупулезно соблюдая политику невмешательства во внутренние дела эмирата.

Русские компании арендовали в ханствах Средней Азии недвижимость под торговые конторы, склады, производство тканей и табака, брали в разработку золотые копи. Они также стимулировали развитие виноделия и виноторговли в Бухаре, а торговля шкурами и мехами (в том числе и ввозившимися на территорию ханств) осуществлялась через российских дилеров. Все эти действия никоим образом не регламентировались международно-правовыми актами, а оформлялись на уровне частноправовых договоров, правда — в присущем Востоку порядке: путем издания среднеазиатскими монархами соответствующих указов-ярлыков.

Развивая торговлю и производство, представители российских властей и предпринимательских кругов много внимания уделяли и развитию коммуникаций: в 1880–1890-е годы начинается активное строительство в Средней Азии дорог и мостов. Несомненно, важнейшим событием стало построение на территории Бухарского эмирата железной дороги, связавшей Бухару с Ташкентом, Оренбургом и европейской частью России. В связи с этим нельзя не сказать несколько слов о появлении в Бухарском эмирате «русских колоний» с особым статусом. Уже вскоре после подчинения Бухары в ней появляются российские укрепленные поселения с гарнизонами: укрепление Св. Георгия в бухарском селении Хала-Ата, в Чарджуе и Керки. Как и предоставление торговцам земли и строений, такие вопросы тоже решались путем издания личных указов («позволений») эмира представителям русских властей.

Что касается сферы налоговых правоотношений, то российские власти не вмешивались в систему налогообложения, однако ловкие бухарские беки умели пользоваться изменением статуса эмирата в собственных интересах. Они увеличивали налоги с подвластного им населения под предлогом, что должны делать подарки русским чиновникам и офицерам — а если таких подарков не будет, то придут русские войска [Благовещенский, 2006, с. 268–269]. Между тем в Туркестанском генерал-губернаторстве в конце XIX — начале XX в. проводилась политика запрета одаривания бухарскими властями русских чиновников и офицеров [Дмитриев, 2008, с. 119–120], так что бухарские правители всего лишь вводили в заблуждение подчиненное им местное население.

Однако в середине 1890-х годов и Бухарский эмират, и Хивинское ханство вошли в имперскую таможенную систему, при этом характерно, что официально это было также оформлено не посредством международных договоров, а как «инициатива» среднеазиатских монархов, издавших в связи с учреждением в их владениях российских таможен специальные ярлыки-указы.