Роза

Рандвальф поднял запрокинутую голову и снял со лба полотенце.

– Может, и верно тебе кажется. Ты меня с детства знаешь – наверное, лучше всех. Только это положение дел никак не изменить.

– Господин Вальф, вы знаете – сердце моё болит за вас как за родного сына, хоть господь и не дал мне такого счастья. Ну и думы всякие идут в голову… Глупые всякие, но вот… – женщина замялась.

– Что, Марта? Говори, не бойся.

– Да ничего такого, ваша светлость. Я просто думаю, вот, например, Атли – славный мальчик. Добрый. И вы ведь вроде его привечали…

Вальф даже вспыхнул. Неужели это настолько заметно?

– Я всего лишь отнёсся к нему с сочувствием. В любом случае… – он запнулся, – я не собираюсь навязывать ему своё отношение.

Лицо Марты расплылось в хитрой улыбке.

– Да куда ж навязывать… Он вас каждый обед чуть глазами не ест, вместо жаркого.

– Глупости… – буркнул Вальф, чтобы сказать хоть что-нибудь. Через мгновение он вскочил и, отвернувшись к полке, начал аккуратно расправлять на ней полотенце.

Марта тоже встала со стула, подошла к нему, положила руку на плечо.

– Точно вам говорю, уж поверьте моему сердцу. Он добрый мальчик, но ему тепла не хватает. Как и вам.

Рандвальф склонил голову, кусая губы, затем всё же решился.

– Но если человеку не хватает собственного тепла, как он может дать его другому?

Женщина потянула его за рукав, и Вальф повернулся к ней.

– Это уж не узнаешь, пока не попробуешь. Но точно вам говорю – оно того стоит.

Помявшись, герцог пожал плечами, и Марта ободряюще улыбнулась.

– Значит, праздник будет завтра ровно в три. А пока идите-ка к себе да ложитесь, а я сейчас отвар приготовлю и вам наверх пришлю. Поспите и всё пройдёт.

***

После травяного отвара Вальф послушно лёг в постель и приготовился погрузиться в объятия Морфея. Мысли текли неспешно, приятно путаясь между собой.

«А что, если это правда?»

Герцог представил себе лицо Атли. Он заметно изменился с их первой встречи – повзрослел, возмужал… А вот улыбка осталась такая же милая…

Да, Вальф замечал, что юноша смотрит на него время от времени, но как понять, значит ли это хоть что-нибудь? Верить ли словам Марты?

Говоря по правде, у герцога никогда не было сколько-нибудь серьёзных отношений. Случайные связи, жаркие ночи, пару раз были содержанки, но терпения Вальфа хватало в лучшем случае на месяц – до тех пор, пока девушки не начинали навязчиво лезть в его дела и просить о протекции при дворе. Он не собирался ни для кого быть средством достижения целей.

Однако Атли ни о чём не просил. Понятно, что ему, как и всем, нужна была от герцога вольная, наверняка деньги и рекомендательные письма… Но, может, помимо этого его симпатия имеет хоть чуточку искренности? Как понять?

Мысли Вальфа метнулись к воспоминанию о поцелуе-недоразумении под венком омелы. Что, если на самом деле Атли испытывает к нему отвращение, а все эти взгляды случайны? С другой стороны, он ведь сказал, что просто растерялся, потому что раньше никого не целовал. Однако можно ли этому верить?..

Рандвальф уж думал, что эти мысли не дадут ему покоя до утра, однако сам не заметил, как отвар Марты подействовал, и он провалился в сон.

***

На следующий день отдохнувший после целебного отвара герцог бодро сбежал вниз по лестнице – на праздничный обед в честь своего дня рождения.

Программа праздника была стандартная: слуги наедались деликатесами, поднимали «за здоровье и долгие лета» бокалы с привезённым из Франции каберне, а в конце преподнесли Рандвальфу подарок – его собственный портрет.

На уверенно исполненной картине герцог был представлен в облике древнеримского гражданина: обнажённый торс, чресла фривольно задрапированы полотном тоги, одна рука опирается на декоративный обломок колонны, а вторая – дерзко взмахивает коротким мечом. Вальф критически осмотрел мускулатуру своей художественной копии – на его вкус, подобный рельеф больше бы пристал кузнецу с огромным молотом, а не герцогу, – однако промолчал. Аристократу не к лицу мелочные придирки.

– Благодарю вас, – Рандвальф озарил улыбкой обступивших его слуг. – Я с удовольствием повешу его в гостиной.

– Художник сказал, что при дворе сейчас так пишут, под старину, – пояснила Марта. – Мол, мода такая… В простыне… – она кинула застенчивый взгляд на картину с полуголой фигурой.

– Это тога. Раньше, действительно, так одевались.

Слуги зашептались, но только одна Марта решилась высказать, судя по всему, всеобщее мнение.

– Вот уж не знаю, господин, ваши достопочтимые предки никогда бы себе такого срама не позволили, – женщина покачала головой. – Вон на портретах все одетые, в брыжжах да в париках, как положено. Но художник так сказал… Мол, пишут при дворе… Будто даже и святого нашего короля, долгих ему лет жизни, Августом каким-то нарисовали…

Рандвальф улыбнулся.

– Да, сейчас в самом деле такая мода, и их величество изволили заказать портрет в облике императора Августа. Всё так. Подобную одежду носили очень давно, гораздо раньше того времени, когда жили мои предки.