Роза (пер. Ганзен)

Я прибралъ свои вещи и пошелъ. У баронессы былъ въ ту минуту такой жалкій видъ, что она невольно вызывала мое состраданіе, и я пытался облегчить ея муки, всячески угождая ей. Помню, что высказавшись во время прогулки, она стала спокойне.

— Господи, какъ жизнь жестока! Одинъ пожираетъ другого. Мы ржемъ курицу, чтобы състь ее, связываемъ и колемъ поросенка, чтобы тоже състь. Мы топчемъ цвты въ лугахъ. Заставляемъ плакать дтей. Они смотрятъ на насъ и плачутъ. О, во мн все переворачивается отъ отвращенія къ жизни!..

— Всетаки, пожалуй, и такая жизнь лучше смерти.

— Да, пожалуй, все-таки лучше; не знаю. Да, вы правы; пожалуй, и такая жизнь лучше смерти.

XIV

До отплытія судовъ я усплъ однажды вечеромъ разговориться со Свеномъ Дозорнымъ, который былъ женатъ на Элленъ Горничной. Товарищъ его, другой шкиперъ, Оле Человчекъ, бралъ на этотъ разъ съ собой свою жену стряпухой на Фунтусъ. Оно выходило вдвойн удобно, такъ какъ онъ могъ заодно держать свою любезную Брамапутру подъ строгимъ присмотромъ. Жена же Свена Дозорнаго не хотла хать съ мужемъ, ссылаясь на то, что ребенокъ ея еще слишкомъ малъ, чтобы таскать его за собой.

Въ свое время Свенъ Дозорный, кажется, былъ куда подозрительне, чмъ теперь. Разсказывали, что однажды въ сочельникъ онъ чуть не зарзалъ жену мясницкимъ ножомъ. Теперь же онъ преспокойно оставлялъ ее въ Сирилунд, уходя въ плаваніе на цлые мсяцы. Гартвигсенъ говорилъ про него, что онъ совсмъ закоснлъ, желая, врно, сказать: отуплъ. Я часто видалъ, какъ Элленъ ластилась къ своему мужу съ нжностью настоящей измнницы; все это были одни фокусы, и Свенъ Дозорный оставался къ нимъ равнодушенъ. Она обыкновенно возвращалась посл ванны Макка позднею ночью, смотрла на всхъ, кто ей попадался навстрчу, усталыми, томными глазами и проходила какъ ни въ чемъ не бывало. Въ ней не было и тни стыда; ея визиты къ Макку были извстны всмъ, и самъ Свенъ Дозорный глядлъ на это вполн равнодушно; она вернется ночью, онъ только взглянетъ и продолжаетъ себ покуривать носогрйку. Но дойти до такого равнодушія, пожалуй, стоило ему недешево; недаромъ онъ разъ чуть не пырнулъ жену ножомъ; впрочемъ, это ужъ давно случилось еще въ самомъ начал; теперь было уже не то. И съ какой стати самому подводить себя подъ каторгу? Бываетъ, конечно, что люди идутъ на преступленія изъ за-любви; но есть и другой исходъ: притерпться и жить по закону и въ добромъ согласіи. И такъ выходитъ прочно и хорошо; кому что больше по душ.

Пока я стоялъ и бесдовалъ со Свеномъ Дозорнымъ о предстоявшемъ ему плаваніи и прочихъ вещахъ, вышелъ изъ конторы Гартвигсенъ. Онъ еще издали заговорилъ, указывая черезъ плечо назадъ, на контору.

— Ну, вотъ, побывалъ тамъ и заработалъ малую толику.

— Съ чмъ васъ и поздравляю! — сказалъ Свенъ Дозорный. Эти двое всегда были добрыми друзьями.

Гартвигсенъ продолжилъ:

— Да, да, заработалъ со своего собственнаго компаньона, но это все едино. Мы съ нимъ и документикъ состряпали.

Выяснилось, что Гартвигсенъ взялъ на себя лично страховку судовъ и груза, отправлявшихся въ Бергенъ. Тонкій длецъ Маккъ вс эти годы былъ остороженъ и хорошо страховалъ свои суда съ грузомъ, но несчастья еще ни разу не случалось. Въ этомъ году Гартвигсенъ вмшался въ дло, отговаривая Макка отъ такого крупнаго и глупаго расхода; какъ настоящій коммерческій человкъ, Маккъ, однако, не видлъ иного исхода и сказалъ:- Единственное средство теб самому принять на себя страховку, Гартвичъ.

Гартвигсена прямо расперло отъ спси; вотъ когда онъ могъ показать себя и себ, и Макку! Все у него въ рукахъ; стоитъ ему сказать слово. И онъ его сказалъ.

Было это еще лтомъ. И словесный уговоръ оставался въ сил до вечера, когда былъ подписанъ документъ. На осеннемъ тинг его ршено было засвидтельствовать.

— Такъ вотъ, я теперь на тебя надюсь, Свенъ Дозорный, что ты благополучно проведешь свое новое судно въ Бергенъ и обратно! — торжественно заявилъ Гартвигсенъ.

Свенъ Дозорный отвтилъ:

— Постараюсь. За добрымъ желаніемъ у меня дло не станетъ.

Гартвигсенъ продолжалъ:.

— Того же ожидаю я отъ Оле Человчка съ Фунтусомъ. Правда, онъ беретъ съ собой женскій полъ, но я не такой невжа, чтобы сталъ препятствовать.

Въ эту минуту Маккъ прошелъ изъ своей конторы. Онъ кивнулъ намъ, а мы со Свеномъ Дозорнымъ сняли шапки.

— Доброй ночи, — отозвался Гартвигсенъ умышленно небрежно, желая показать намъ, что онъ-то съ Маккомъ на иной ног, чмъ мы.

Немного погодя, черезъ дворъ прошла Элленъ. Должно быть, подкараулила, какъ Маккъ вышелъ изъ конторы, и выждала положенное время. Гартвигсенъ и Свенъ Дозорный переглянулись. Но Гартвигсенъ сталъ теперь такой важный, — онъ вдь застраховалъ свои суда у себя самого, — что не ограничился этимъ, а отпустилъ слдующее замчаніе:

— Ну, опять, видно, ползетъ въ теплую водицу. Чортъ его разберетъ, моего компаньона!

— Н-да, — отозвался Свенъ Дозорный, пуская дымъ изъ трубки.

— Одно я скажу теб, Свенъ Дозорный; слдовало бы теб поберечь жену; очень ей нужно вчно растирать его.

— Разв? Нтъ, ужъ пусть она, какъ сама хочетъ, — отвтилъ Свенъ Дозорный, выбивая носогрйку.