Роза (пер. Ганзен)

Я все-таки взялъ себя немножко въ руки, чтобы закончить свою картинку и имть поводъ побывать у Розы. Посл того, какъ картинка просохла, я подождалъ еще, пока Гартвигсенъ не прошелъ мимо Сирилунда, по дорог къ мельниц. Тогда отправился и я. И Маккъ, и баронесса знали, что я предназначилъ эту картинку Роз, такъ никому не могло показаться страннымъ, что я теперь понесъ ее. А вотъ, что я выбралъ минуту, когда Гартвигсена не было дома, это было, конечно, глупо съ моей стороны; но я готовъ былъ поплатиться за это. И поплатился. Посщеніе мое принесло мн мало радости.

Оказалось, что Роза, противъ всякаго обыкновенія, заперлась извнутри. Я постучалъ въ дверь, но никто не отворилъ. И ея нтъ дома, подумалъ я; я какъ разъ передъ тмъ видлъ маленькую Марту съ дтьми баронессы. Я уже повернулъ было обратно, какъ вдругъ Роза постучала мн въ окно и отворила дверь.

— Лопарь Гильбертъ шляется тутъ да разнюхиваетъ, — сказала она мн. — Вы его видли?

— Нтъ.

— Входите же, милости прошу. Господи, какая славная картинка! Вотъ жаль, что Бенони ушелъ и не увидитъ ея.

— Это вамъ, — сказалъ я. — Будьте же такъ любезны принять ее. Она вамъ, правда, немножко нравится?

Нтъ; я совсмъ не умлъ взяться за дло: былъ такъ смущенъ и взволнованъ, словно не подарокъ принесъ, а милостыню просилъ.

— Мн? Нтъ, нтъ, спасибо, никакъ нельзя! — сказала Роза, медленно покачивая головой. — Такъ досадно, что Бенони нтъ дома; онъ, конечно, купилъ бы у васъ картинку.

— Она не продажная.

Изъ вжливости Роза взяла картинку и стала разсматривать. Я всегда любовался ея руками: какъ деликатно держали он теперь картинку! А сама Роза говорила вполголоса, что узнаетъ горницу Макка, серебрянаго купидона… и такъ бы вотъ и хлебнула изъ этого стаканчика на стол, такой онъ аппетитный!

— Это вашъ стаканчикъ, — сказалъ я. — Вы поставили его тогда на столъ.

Она забылась и выдала себя, отвтивъ:

— Помню, помню! — но тотчасъ же спохватилась, отставила картинку и сказала:- Бенони, врно, скоро придетъ. Онъ только на мельницу пошелъ. Вы его не видали?

Молчаніе.

— Видлъ, — наконецъ отвтилъ я.

Этимъ отвтомъ я раскрылъ вс свои карты. Роза поняла все, ласково взглянула на меня, но покачала головой.

— Разв это такъ нехорошо? — спросилъ я.

— Да. Вы же знаете, что вамъ не слдовало-бы влюбляться въ меня, — отвтила она.

— Знаю, — сказалъ я съ сокрушеніемъ. — Прежде мн и было лучше.

Роза была такъ мила и естественна, что говорила безъ обиняковъ. Ну, конечно, мн не слдовало влюбляться въ нее. Но я влюбился. Какъ же она относилась къ этому? Особенно рзкаго неудовольствія я не замчалъ въ ней; напротивъ, извстную снисходительность. Снисходительность эта меня, однако. не радовала: она превращала меня въ ребенка. Но, къ моей радости, Роза выказывала и безпокойство. Значитъ, я не просто ребенокъ въ ея глазахъ, — думалъ я.

— Я даже не пригласила васъ приссть. Да, пожалуй, и лучше намъ постоять, — сказала она и… сла. Немного погодя, она сама это замтила, съ улыбкой встала и сказала:- Нтъ, подумайте только! — Затмъ она, видимо, сдлала надъ собой усиліе, указала мн на стулъ и пригласила ссть:- Впрочемъ, почему бы намъ и не ссть? Пожалуйста. Я разскажу вамъ кое-что.

Мы оба сли.

Она была глубоко серьезна. Говорила не сгоряча, не перескакивая съ одного на другое и не путаясь, но мягко и разсудительно. Только губы у нея были такія алыя, а этотъ медленный, долгій взглядъ изъ подъ усталыхъ вкъ!..

— Вы слышали, что я уже была замужемъ раньше? — спросила она.

— Да.

— Да. А теперь опять замужемъ. Мой первый мужъ умеръ. Я не вашихъ лтъ, да и будь я даже такъ же молода, — я вдь замужемъ. Разв я показалась вамъ легкомысленной?

— Нтъ, нтъ.

— Я и не легкомысленна; настолько не легкомысленна, что чувствую себя все еще какъ будто замужемъ за Николаемъ, даромъ, что онъ умеръ. Такъ, врно, бываетъ всегда съ нами разведенными; мы не совсмъ порываемъ съ тмъ, съ кмъ разводимся; да, да, не думайте. Онъ то и дло встаетъ передъ нами; кто чувствуетъ это сильне, кто слабе, но никому не отдлаться отъ этого. Пожалуй, и не слдуетъ. Что же до васъ, то это такъ нехорошо, такъ нехорошо! То есть, оно прекрасно, но это ужасная ошибка съ вашей стороны. Что вамъ нужно? Я на семь лтъ старше васъ и замужемъ. Я не изъ влюбчивыхъ, да и влюбись я даже, я бы скоре сгорла заживо, чмъ выдала себя. Вы, пожалуй, припомните мн, что видли меня совсмъ разстроенной отъ любви? Ахъ, любовь эта шла не отъ сердца, а отъ желанія занять мсто экономки. Я, видите-ли, очутилась на мели: ни кола, ни двора; не то — вы не увидли бы меня такой разстроенной. Васъ не долженъ оскорблять такой цинизмъ съ моей стороны.

— Онъ тутъ совсмъ не при чемъ.

— Не говорите. Я готова сказать, что будь я даже вашей ровесницей и незамужемъ, я бы все-таки не обратила на васъ вниманія.

— Потому, что у меня тоже ни кола, ни двора? Но и первый вашъ мужъ былъ въ такомъ же положеніи, а сколько лтъ вы его ждали? — вырвалось у меня. — Вы лжете на себя, чтобы помочь мн.