Роза (пер. Ганзен)

Пасторъ Варфодъ былъ прекраснымъ проповдникомъ, и въ церковь его по праздникамъ всегда стекалось много народу. Но его лучшимъ время-препровожденіемъ было бродить по лсамъ и полямъ, ко всему присматриваться и обо всемъ размышлять. Онъ самъ говорилъ, что нигд не чувствуетъ себя ближе къ Богу, чмъ въ лсу. Въ извстномъ смысл нельзя было назвать его человкомъ набожнымъ, но онъ былъ хорошій и умудреный опытомъ человкъ. Онъ читалъ и по нмецки, и по французски и имлъ вообще большія познанія.

Такъ какъ раньше новаго года нельзя было отправиться на охоту, мы съ пасторскою четою ежедневно проводили долгіе часы въ бесдахъ о разныхъ разностяхъ. Пасторша при этомъ раскладывала пасьянсъ на ломберномъ стол. Она была тихая, спокойная женщина, въ блондовомъ чепц, какъ моя матушка. Кром того, въ сумерки, которыя въ это время года тянутся очень долго, я садился за фортепьяно и игралъ все, что зналъ наизусть. Вечеромъ-же, когда зажигали свчи, я игралъ еще по нотамъ, которыя остались посл Розы. То были славные, мирные часы. А разъ какъ-то днемъ я сдлалъ большую прогулку и побывалъ на сосднемъ крестьянскомъ двор.

До настоящей охоты дло такъ и не дошло, но пасторъ нсколько разъ одолжалъ мн одно изъ своихъ ружей и бралъ меня съ собою. Онъ, врно, скоро раскусилъ, что я не Богъ всть какой охотникъ, но имю влеченіе и способности къ охот, и мн только не достаетъ практики. Пасторъ былъ вдумчивый и проницательный человкъ, много знавшій о звряхъ, птицахъ, лс и скалахъ; знанія эти онъ вс добылъ изъ личныхъ наблюденій. Я, напротивъ, зналъ лишь кое-что изъ книжекъ по естественной исторіи, да и это кое-что не всегда оказывалось врнымъ. Такъ, пасторъ уврялъ, что книжныя теоріи насчетъ полезныхъ и вредныхъ животныхъ весьма поверхностны: вредныхъ животныхъ нтъ, одна порода уравновшиваетъ другую. Стоитъ перестрлять воронъ, — размножаются мыши; перебить лисицъ, — появляются въ опасномъ количеств блки. Блки очищаютъ лсъ отъ птичьихъ яицъ, а разъ переведутся птички, нтъ спасенія отъ наскомыхъ. О, да, природа мудра и сама себя регулируетъ!

Все это было для меня новой мудростью. Но посл такихъ охотничьихъ прогулокъ, я уже могъ начать свое странствіе съ Мункеномъ Вендтомъ не такимъ неопытнымъ новичкомъ.

На крещеніе я распростился съ пасторскимъ дворомъ и отправился обратно въ Сирилундъ. Вотъ и то мсто, гд схоронили Маккову ванну; но все сравнено, сглажено, и свже-выпавшій снгъ скрылъ вс слды.

ХXIV

Рождество миновало, но не обошлось безъ довольно крупныхъ событій въ Сирилунд.

Сочельникъ прошелъ сравнительно спокойно. Только баронесса жестоко провела своего отца по части обыска дворовыхъ женщинъ: сама вышла въ кухню и потребовала обратно вс вилки и ложки. Жены бондаря и младшаго мельника не хотли было сдаться добровольно, но у баронессы былъ подъ рукою Іенсъ Папаша. Какъ дошло до щипковъ и синяковъ, серебро все оказалось въ цлости.

За такое попраніе всхъ обычаевъ Маккъ отплатилъ тмъ, что совсмъ не легъ въ постель въ ту ночь, а ушелъ изъ собственнаго дома и вернулся только утромъ. Никто не зналъ, гд онъ былъ, и самъ онъ о томъ молчалъ, но съ виду былъ вполн доволенъ проведенной ночью. Онъ даже побесдовалъ съ двочками и оставался все тмъ же спокойнымъ и обходительнымъ человкомъ, какъ всегда.

Но вотъ, дло-то вышло какое: зарывъ въ землю ванну Макка, зарыли и кусокъ хлба Крючкодла! Къ чему было теперь приставить этого лядащаго человка? А, между тмъ, невст его, Петрин Горничной, надо было какъ можно скоре пристроиться замужъ. Дла, такимъ образомъ, запутывались, и баронесса съ Гартвигсеномъ не разъ держали серьезный совтъ между собою.

Хуже всего было, однако, то, что самъ Маккъ сталъ прихварывать. Ему жизнь была не въ жизнь безъ его милыхъ ваннъ; он были для него настоящей потребностью, незамнимымъ благомъ. Но гд-же было Гартвигсену, который самъ никогда не бралъ ваннъ, понимать такія тонкости. Къ тому-же онъ ршительно не могъ взять въ толкъ, почему это для мужской ванны требуются дв женщины. И кончилось тмъ, что у компаньоновъ пропало всякое взаимное довріе, и они даже не заводили разговоровъ между собой. Между тмъ, подошло время снаряжать суда на Лофотены, такъ что хлопотъ было много.

— Я начинаю все больше и больше не уважать его, — говорилъ Гартвигсенъ про своего компаньона. — Пусть онъ себ тамъ возится въ контор, а мое дло надзирать за всмъ, чего ни коснись.

Разъ теперь ванна исчезла, а Маккъ даже не заикнулся объ этомъ, Гартвигсенъ набрался такой важности, что сталъ приписывать себ всю честь исчезновенія этого цинковаго чудовища съ лица земли, исполнился невроятныхъ представленій о своемъ могуществ и вліяніи. Не будь теперь Свенъ Дозорный ему необходимъ на судахъ, которыя шли на Лофотены, Гартвигсенъ, чего добраго, сейчасъ-же отправилъ-бы его покупать пароходъ, чтобы можно было вывозить треску прямо въ Испанію. О, самомнніе Гартвигсена проявлялось и боле курьезными выходками! Такъ онъ выдумалъ хать въ церковь въ водолазномъ костюм.