Роза (пер. Ганзен)

Посл обда она разговаривала съ Гартвигсеномъ, и я слышалъ, какъ она безо всякаго стсненія разсказывала, что вспотла за столомъ. Я сразу приписалъ такую чрезмрную естественность съ ея стороны тому, что ей недоставало здсь хорошаго общества. Гартвигсенъ, по своему невднію, тоже позволялъ себ въ ея присутствіи многое, что могло бы задть ее; но не задвало. Въ комнат по угламъ стояли четыре колонки съ большими серебряными купидонами, которые держали подсвчники. Гартвигсенъ таинственно и шепнулъ баронесс:- Какъ вижу, ангелочки-то опять спустились! — да,- отвтила со смхомъ баронесса, — мой старикашка-папаша украсилъ было ими свою кровать, но тамъ не мсто бленькимъ ангельчикамъ!

Да, она умла таки выразиться достаточно ясно! Но я никакъ не могъ понять, зачмъ ей понадобилось такъ грубо подчеркивать свое пренебреженіе нами?

Я разговорился съ дтьми; они были моимъ прибжищемъ и развлеченіемъ; двочки показывали мн свои рисунки и книжки, потомъ мы сыграли на шашечной доск въ гуська. Время отъ времени я прислушивался также къ разговору купцовъ съ Маккомъ. Какъ они старались угодить ему!

Кофе подали на большой веранд, а къ кофе ликеръ; тутъ ни въ чемъ не было недостатка. Маккъ со всми былъ крайне любезенъ. Мужчинамъ предложены были трубки съ длинными чубуками, а женщины сидли смирно по угламъ, прислушиваясь къ рчамъ мужей и время отъ времени перешептываясь между собой.

Гартвигсенъ тоже взялъ себ трубку и стаканчикъ. Вино, выпитое за столомъ, подбодрило его, а ликеръ окончательно развязалъ ему языкъ. Ему, видно, хотлось показать этимъ обывателямъ съ дальнихъ шхеръ, что онъ не стсняется въ дом у Макка, а самъ беретъ любую трубку и садится, гд ему вздумается, какъ будто выросъ въ этой обстановк. Настоящій ребенокъ! Только онъ одинъ и явился во фрак; но это его не стсняло, и онъ время отъ времени самодовольно обмахивалъ лацканы. Но хоть онъ и былъ компаньонъ Макка, да къ тому же страшно богатъ, все-таки мелкіе торговцы питали больше почтенія къ самому Макку.

— Что касается цнъ на муку и зерно, — говорилъ Гартвигсенъ, — то вдь мы забираемъ весь товаръ франко. Руссакъ всегда готовъ продать, лишь бы заполучить денежки, и мы ампортируемъ хлбъ въ любое время, круглый годъ.

Одинъ изъ купцовъ посмотрлъ на Макка, перевелъ глаза на Гартвигсена и вжливо переспросилъ:

— Такъ, — но цны то не всегда одинаковы; когда же вы покупаете всего выгодне?

Тутъ Маккъ какъ разъ замтилъ, что смотритель маяка еще не выходилъ изъ столовой, и сейчасъ же пошелъ туда, чтобы пригласить его къ кофе на веранду.

По уход Макка, Гартвигсенъ объяснилъ купцу все на свой ладъ:

— Въ такой большой стран, какъ Россія, столько всякихъ причинъ, отъ которыхъ цны на хлбъ мняются. Въ мокрый годъ дожди за дождями, всякія тамъ наводненія, дороги размоетъ; какъ мужику хать въ городъ съ хлбомъ? Ну, въ Архангельск цны сейчасъ въ гору.

— Замчательно! — сказалъ купецъ.

— Такъ, къ примру, съ ячменемъ, — тараторилъ Гартвигсенъ, — а по той же причин, какъ я сказалъ, и съ рожью.

Но онъ еще больше разошелся, когда къ столу подсла баронесса.

— Мы получаемъ депеши. Чуть только зерно и рожь и прочій товаръ начнетъ подыматься, значитъ, аккуратъ надо покупать.

Гартвигсенъ былъ человкъ совсмъ неученый, но въ немъ было столько добродушія и непритязательности, что бесда у него всегда клеилась. Но, если ему некого было стсняться, онъ становился все самоувренне, забывалъ слдить за своей рчью и говорилъ совсмъ, какъ его простые односельчане. Главный его собесдникъ, купецъ съ дальнихъ шхеръ, такъ вжливо его разспрашивавшій, сказалъ опять:

— Да, да; вы вдь тутъ надъ всми нами скипертъ держите.

Въ присутствіи баронессы взглядъ Гартвигсена на вещи, однако, сразу сталъ шире.

— Ну, кто поздилъ по блу-свту да повидалъ кое-что, видалъ Бергенъ и все такое, тотъ этого не скажетъ про себя.

— О! — сказалъ другой купецъ и покачалъ головой, давая понять; что Гартвигсенъ большой шутникъ.

Баронесса тоже покачала головой и, повернувшись къ нему всмъ лицомъ, сказала:- Нтъ, Гартвигсенъ, тутъ и спору нтъ, что скипетръ у васъ.

— Ну, что вы, — возразилъ онъ скромно и благодарно, но, чтобы все-таки пойти ей навстрчу, прибавилъ:- А я бы сказалъ вамъ, что въ Берген тысячи такихъ молодцовъ, какъ я.

— О! — опятъ воскликнулъ купецъ, не видя конца шуткамъ Гартвигсена.

Роза стояла въ горниц. Я подошелъ къ ней и обратилъ ея вниманіе на стаканчикъ краснаго вина, который она, не допивъ, поставила на столъ. Горница была такая просторная, пустая, и въ самой глубин ея на стол виднлся одинокій стаканъ, — такой густо-алый, одинокій и словно пылающій.

— Да, — только и отвтила Роза, думая совсмъ о другомъ. Она, видимо, уже ревновала къ своей подруг, баронесс, и серьезно подумывала переселиться къ Гартвигсену хозяйничать. Она то кружила около кофейнаго стола на веранд, то опять уходила въ горницу, не зная покоя.

Гартвигсенъ обратилъ на нее благосклонный взглядъ:

— Присаживайтесь, Роза! Не угодно-ли? Спровадимъ время за стаканчикомъ!

Она улыбнулась, и видно было, что съ ней произошло чудо, — она влюбилась въ Гартвигсена.