Рождественская песнь в прозе (пер.Врангель)

Посл чая занимались музыкою, но не слишкомъ долго. Это была семья музыкантовъ, отлично исполнявшихъ всевозможные куплеты и псенки, въ особенности Топперъ, потрясавшій воздухъ своимъ басомъ, какъ заправскій пвецъ, причемъ у него нисколько не напрягались жилы на лбу, и не наливались кровью глаза. Племянница Скруджа, очень хорошо игравшая на арф, между другими вещами, исполнила одну простенькую вещицу, съ очень несложнымъ мотивомъ, (который вы бы черезъ дв минуты отлично насвистывали), именно любимую псенку той самой двочки, которая когда то прізжала за Скруджемъ въ школу… При этихъ столь — пріятныхъ звукахъ, вс картины, показанныя Скруджу духомъ прошедшихъ святокъ, вновь воскресли въ его воспоминаніяхъ. Все съ большею и большею болью въ сердц, Скруджъ думалъ, что еслибы онъ чаще слышалъ эти напвы въ теченіе многихъ, давно прошедшихъ лтъ, то, конечно, онъ своими собственными руками, для своего же собственнаго счастья, сберегъ бы нжные цвты своихъ жизненныхъ привязанностей, вмсто того, чтобъ прибгать къ лопат могильщика засыпавшаго Джэкоба Марли!

Но не весь вечеръ былъ посвященъ музык. Черезъ нкоторое время стали играть въ карты, потомъ въ фанты, такъ какъ вдь необходимо, хоть изрдка вновь обращаться въ дтей, въ особенности въ день Рождества, этотъ праздникъ дтей!

Вниманіе! Началась игра въ жмурки. Ахъ, этотъ плутъ Топперъ! Онъ представляется, что ничего не видитъ съ своею повязкою на лбу, но можете быть спокойны, что онъ не спряталъ глаза въ карманъ! Я увренъ, что онъ сговорился съ племянникомъ Скруджа и что духъ участвовалъ въ этомъ заговор!

Способъ, которымъ этотъ слпой ловилъ пухленькую сестренку племянницы Скруджа, являлся истиннымъ оскорбленіемъ человческой доврчивости. Налетала ли она на ршетку камина, скакала ли по стульямъ, ударялась ли о фортепіано, пряталась ли за тяжелыми драпировками, Топперъ всюду слдовалъ за ней! Онъ всегда отлично зналъ, гд находится хорошенькая кругленькая особа съ кружевнымъ шарфомъ на плечахъ; онъ, положительно, не желалъ ловить никого другого. Вы могли, сколько угодно, бгая вокругъ него, задвать его, какъ многіе это и длали нарочно, а онъ представлялся, что ловитъ васъ, но длалъ это съ очевидною неловкостью и, въ то же мгновеніе кидался совсмъ въ сторону, гд находилась пухленькая сестренка племянницы Скруджа. — «Такъ нельзя играть!» — говорила она убгая, и она была права. Когда въ конц концовъ онъ ловилъ ее, не смотря на ея стремленіе убжать отъ него, не смотря на быстрое шуршаніе ея шелковаго, измятаго платья по всмъ угламъ гостиной, ему удалось загнать ее въ такое мсто, откуда ей не было возможности ускользнуть отъ него, то его поведеніе становилось прямо-таки возмутительнымъ. Подъ предлогомъ, что онъ не знаетъ кого поймалъ, ему необходимо ощупать ея прическу, тронуть кольцо на ея рук, пошевелить цпочку на ея ше! Отвратительное чудовище! Конечно, нтъ ничего удивительнаго, что посл всхъ его продлокъ, она высказываетъ ему свое мнніе о его способ держать себя и, какъ только платокъ съ его глазъ переходитъ на глаза другого, между ними происходитъ интимный разговоръ въ углубленіи окна, за занавской.

Племянница Скруджа не участвовала въ игр въ жмурки; она сидла, въ уединенномъ, уютномъ уголк гостиной, въ удобномъ кресл, съ скамеечкой подъ ногами! Призракъ и Скруджъ стояли сзади. Въ фанты она играла и была прямо таки прелестна въ игр: «Какъ любите вы его?». Точно также и въ игр «Гд, Когда и Какъ» она проявила удивительныя умственныя способности и, къ тайной радости племянника Скруджа, нсколько разъ разбила на голову сестеръ, хотя, увряю васъ, он далеко не были глупы! О, далеко нтъ! Спросите-ка объ этомъ лучше Тоипера!

Въ гостиной собралось человкъ двадцать гостей и молодыхъ и старыхъ и вс они, безъ исключенія, принимали одинаковое участіе въ играхъ. Даже Скруджъ такъ интересовался всмъ происходящимъ, что совершенно упустилъ изъ виду, что голосъ его не можетъ быть слышенъ, и громко выкрикивалъ, отгадываемыя слова. И я долженъ признаться, что ему это часто удавалось, такъ какъ самая тонкая, сама острая игра не можетъ быть тоньше и остре ума Скруджа, не смотря на его придурковатый видъ, который онъ себ нарочно придавалъ, чтобы легче ловить въ свои сти людей.

Призраку, повидимому, доставляло удовольствіе радостное настроеніе Скруджа и онъ глядлъ на него съ выраженіемъ такого добродушія, что тотъ умолялъ его, какъ бы это сдлалъ ребенокъ оставаться до окончанія вечера. По призракъ отвчалъ ему, что это невозможно.