Рудная черта

Клинки в руках — горели. По серебрённой стали растекались капли огненной смеси. В горле першило. Дышать становилось всё труднее.

Липкое дымное пламя жадно пожирало упыринную кровь и плоть. Тяжёлый смрад расплывался по подземелью, заполняя галерею. Не задохнуться бы самим!

— Жги! — скомандовал Всеволод. — Ещё раз! Выше бери! По лаборатории цель!

Там начинается зажигательная дорожка Томаса.

Бранко понял всё верно.

Сифон выплюнул вторую порцию жидкого пламени. На этот раз струя огня прыснула поверх безволосых упыринных голов. Прошла широкой дугой, чиркнув по арочному потолку и оросив жгучим дождём шишковатые черепа. И — достала-таки. С упругим стуком ударила по распахнутой двери лаборатории. Полыхнула пламенным росчерком подле дверного проёма. Ожгла толпившихся на пороге тварей. Косо мазанула по стене, яркими потёками заструилась вниз.

А вот теперь горящие фигуры заметались там, сзади, у огненной дорожки, что вела к склепу.

Дорожка занялась. Потухла, было, притоптанная…

Но нет, греческий огонь тевтонских алхимиков так просто не затопчешь!

…И — полыхнула вновь.

Самого змеящегося по полу огня из-за упырей, забивших галерею, видно не было. Но багровые отблески, отбрасываемые на стены и потолок свидетельствовали, что пламя уже ползёт к нише перед склепом. Туда, где горючая смесь и громовой порошок.

Дымящимися ещё мечами, Всеволод отмахнулся от пары сунувшихся к нему упырей, и…

— Бежим!

Дважды повторять не пришлось. Бранко и Томас, опрокинув бронзовый сифон в пылающие потёки, что остались на полу после двух огненных плевков, уже уносили ноги. Всеволод бросился вдогонку. Оставаться в подземельях чужой крепости, где вот-вот разверзнется ад, ему сейчас хотелось меньше всего.

Сзади грохнуло. Яркая вспышка озарила галерею.

Но — слишком рано.

И — слишком слабо.

Всеволод оглянулся у поворота галереи. Вот в чём дело!

Взорвался сифон. И весьма кстати, между прочим. Огненные росплески преградили дорогу ринувшимся в погоню упырям.

Но то ли ещё будет!

Ага, а вот и решётка, о которой упоминал Бернгард! Ржавая железная дверь из кованных прутьев в сужающемся проходе. Судя по всему, ею не пользовались уже давненько. Бранко, навалившись всем телом, пытался закрыть неподатливую скрипучую решётку. Томас возился со связкой ключей, судорожно подбирая подходящий.

— Бросьте! — Всеволод оттолкнул обоих. — Нет времени! Сейчас рванёт… полыхнёт…

С ним не спорили. Его послушались…

Дальше бежали не оглядываясь и не задерживаясь. Жёлтое пятно факельного света прыгало по тёмным стенам и сводам. Всеволод следовал за саксом и волохом, прекрасно ориентировавшихся в древних катакомбах и выбиравших самый короткий путь наверх.

Перед глазами мелькали главные галереи, боковые ходы-ответвления, лестницы, открытые и закрытые двери, тёмные ниши, порубленные умрунами упыри и лужи чёрной крови под ногами.

Усталость? Прочь! Тяжесть доспехов? Не обращать внимания! Сознание почти ничего не фиксировало. Другая была сейчас задача. Всё естество Всеволода, вся его суть словно обратились в ноги. И ноги работали сами по себе. Бездумно, как во сне, как в колдовском трансе.

Наверное, никогда прежде он так не бегал. Даже на изматывающих тренировках в родной Стороже, когда старец Олекса безжалостно, до седьмого пота, гонял ратников в полном боевом облачении по топким болотам. Жилистый волох и немолодой уже Томас, впрочем, тоже неслись с завидной прытью.

Было от чего.

Глава 18

И всё же их настигло. То есть, едва не настигло…

Громыхнуло так, будто они и не убегали никуда. Будто по-прежнему стояли возле склепа.

Гигантскими качелями вдруг дёрнулся пол. Туда-сюда.

И — поток сухого горячего воздуха в спину.

И — стремительно приближающийся гу-у-ул…

— Сюда! — Томас свернул из просторной галереи в узкую щель небольшого, извилистого хода. Следом юркнул Бранко с факелом. Всеволода волох буквально втянул за собой. Все трое, не сговариваясь, распластались по полу.

Краем глаза Всеволод заметил клубящееся пламя, прогудевшее дальше — по широкому коридору, который они едва успели покинуть. На миг пламя заполнило всю галерею.

Здесь же, в боковом ответвлении огонь лишь лизнул потолок над головами.

А после — опал и сгинул. Ушёл бесследно. Туда, откуда приходил.

Они вскочили. Ошарашенные. Ошеломлённые.

Вынырнули из убежища.

Сильный запах гари. Сушь в глотке. Дышать — нечем. Но надо бежать. Снова. Дальше.

Потому что где-то внизу и сзади, в недрах подземелий гудело и громыхало. А справа и слева, под ногами и над головой — дрожало. Всё! Пол, стены, своды… А сверху — сыпалось и падало. Мелкое крошево и крупные обломки. Змеились трещины в кладке. Трещины росли, удлинялись — быстро, будто состязаясь друг с другом в скорости. А из ширящихся разломов снова сыпалось, падало, крошилось.

Три человека с одним факелом пытались обогнать трещины, огонь, дым и обвалы…

Три человека снова бежали, что было сил.

Вёл Томас.

— Вправо, — коротко командовал однорукий кастелян.

И они бежал вправо.

— Теперь прямо и наверх. Не по той, по этой лестнице.

Они поднимались.

— Налево.

Поворачивали…

— Снова прямо. Наверх. Ещё. Дальше. Выше. Вправо…