Рудная черта

Или серп… этакий полумесяц с отточенной до самой рукояти внутренней стороной и заострённым концом.

Или длиннющий коготь, кованный из неведомого, опять-таки — чёрного металла.

Своим крюком-серпом-когтем всадник орудовал мастерски.

Глава 20

Да, у Всеволода была возможность оценить воинское искусство неведомого седока.

Вот летающий змей в стремительном полёте ложится на крыло и, сильно накренившись влево, оказывается возле стены детинца. Ловкий взмах, напоминающий движение жнеца — и меч-серп легко срезает голову в тевтонском горшкообразном шлеме.

А вот чёрный гад клонится вправо, к крыше, где обозначилось движение — и под чудовищным ударом боевого серпа, словно глиняная миска раскалывается треугольный щит с чёрным крестом на белом поле. Вместе с разбитыми досками, кувыркается отсечённая по самое плечо и застрявшая в ремнях рука. Кто-то заходится в диком вопле, слышном даже сквозь шум грозы и битвы.

Крылатый змей и чёрный всадник действовали так же слажено, как опытный кавалерист и добрый боевой конь. Поначалу Всеволоду показалось даже, будто эти двое намертво срослись друг с другом. Уже потом он разглядел и диковинную узду из нешироких и, видимо, очень крепких чёрных полос, и намотанную на драконью чешую проволоку, которая, будто сеть опутывала морду, шею и гибкое туловище летающей твари, и укрытое между крыльев седло, больше походившее на скамью с невысокой спинкой.

Бранко что-то закричал сквозь дождь и грозовые раскаты, указывая саблей то ли на крылатого змея, то ли на седока.

— Шоломонар! — разобрал Всеволод в крике волоха. — Балавр!

— Нахтриттер! — надрывался за спиной Томас.

Излишние подсказки. Всеволод и сам уже догадался, кто кружит в грозовом небе над павшей… почти павшей Сторожей.

Вот, значит, каково истинное обличье Чёрного Князя, когда он не прячется, подобно Бернгарду, за рыцарский плащ и человеческую личину. И вот, значит, как Чёрные Князья приучены воевать в своём обиталище. Несметную упыринную пехоту — вперёд по земле, а сами — сверху. Что ж, очень удобно. И не очень опасно. К тому же с высоты хорошо видно силы неприятеля. Ясно, куда гнать своих пеших бойцов, в каком количестве, и какую команду им отдавать.

Крылатый змей с темнеющей между крыльев фигурой седока в очередной раз пронёсся над крепостью, собирая смертельную жатву. И вновь взмыл в дождливую тьму. Разворачиваясь. Готовясь к новому броску.

Нет, с этой напастью, конечно, тоже пытались бороться. Как могли и чем могли. Со стен и крыш в дракона и в драконьего всадника летели стрелы. С надвратной башни даже пустили вдогонку летающему гаду увесистую глыбу из порока. Не попали. Крылатый змей легко увернулся от каменного ядра. Что же касается стрел…

Потоки воды сбивали и отклоняли их на лету. А те, что достигали цели — не причиняли нечисти вреда. Посеребрённые наконечники отскакивали от драконьей чешуи как дождевые капли. Ни одна оперённая заноза так и не вошла под чёрную шкуру, ни одна не вонзилась в крыло. Даже меткая татарская стрела, пущенная точно в левый глаз ящеру, не смогла пробить толстые складки век.

Достать снизу Чёрного Князя, укрытого за толстым брюхом и широкими крыльями дракона было и вовсе затруднительно. Лишь две или три стрелы царапнули по мокрой броне наездника. Царапнули — и только. И — бессильно скользнули в сторону.

— Проклятая тварь! — раздался над ухом знакомый голос, полный ненависти и отчаяния.

Конрад? Всеволод оглянулся.

Так и есть! Рядом стоит бывший посол Закатной Сторожи. В руках — меч. Шлем-ведро сброшен на спину и висит за плечами на крепких ремнях, будто срубленная голова на лоскутке коже. С толстого войлочного подшлемника и надетого поверх него лёгкого шишака стекают струи воды. Вода течёт по лицу рыцаря, по усам, по бороде. Лицо тевтона искажено. Борода всклокочена.

Скорее всего, от надёжного глухого шлема Конрад избавился по той же причине, что и Всеволод поднял забрало-личину. Чтобы смотреть вокруг не через заливаемую дождём узкую смотровую щель. Чтоб видеть всё и сразу. Да и слышать — тоже.

Конрад видел. Слышал.

И — скрипел зубами в бессильной ярости.

— Что произошло, Конрад?! Как ЭТО произошло?! Как упыри вошли в крепость?!

— Нахтцереры ведут себя не так, как прежде, русич! — зло выплюнул тевтон, мешая слова с брызгами дождевой влаги.

Не как прежде… Это было очевидно. Это Всеволод понял ещё в подземельях замка.

— Сначала растерзали тварей, который прятались в дневных убежищах и первыми добрались до замковой горы, — продолжал Конрад. — Чтобы они не мешали и не путались под ногами, наверное. Потом двинулись на приступ сами. Причём, не напирали, как обычно — скопом и сразу отовсюду, а наступали не спеша, разумно. Повалили рогатки на дальних подступах, расчистили путь главным силам. Вон там, видишь, со стороны ворот?

Да, Всеволод видел, благо, света молний хватало. По склону замковой горы — до самого её подножия темнел широкий проход. Раньше осиновые рогатки стояли там часто и густо. Теперь — не осталось ни колышка.

— Погоди, Конрад, упыри что же сами вытаскивали осину? — поразился он.