Рудная черта

— Зачем, Эржебетт? — поторопил Всеволод. — Зачем я тебе понадобился?

На этот раз ему всё же ответили. Только — не лидерка. Ответили сзади, из-за спины, громко и уверенно.

— Не ты русич, — ответили. — Твоя сила.

Всеволод обернулся. Быстро, с подскоком. Перехватывая поудобнее уже обнажённый меч и вырывая из ножен второй клинок.

Глава 3

Мастер Бернгард! Тевтонский магистр стоял в проёме открытой двери — между общим склепом павших орденских братьев и склепом, выстроенном для себя, но используемом сейчас по иному назначению. Всё как обычно: белый плащ, чёрный крест, посеребрённая броня. Только плащ — промок до нитки и блестят от влаги доспехи. Видимо, наверху идёт сильный дождь. А грянет ли гроза здесь?

Или обойдётся?

Всеволод смотрел в бесстрастно-холодные глаза тевтона. Может, и обойдётся. Забрало на шлеме Бернгарда поднято. И оружие — на поясе, не в руках. Слева — меч в ножнах, справа, в ремённой петле — увесистый шестопёр. Драться магистр, похоже, не собирался. Пока — нет.

«Но как он прошёл?! — промелькнуло в голове. — Как попал сюда? У входа в склеп стоят верные дружинники. Почему не предупредили?»

И ещё один вопрос. Не удержавшийся, сам собою слетевший с языка.

— О какой силе ты говоришь, Бернгард?!

— Ей нужна твоя сила, — будничным голосом повторил Бернгард.

Магистр плотно притворил за собой дверь и задвинул внутренний засов, который, в отличие от разбитого внешнего, был цел и невредим. Одиночный склеп и находившиеся в нём Бернгард, Всеволод и пленная лидерка оказались отделены от остального мира.

— Собственно, и не твоя сила даже, а сила твоих предков, которую ты, русич, несёшь в себе, даже не подозревая об этом, — уточнил магистр. — Сила твоей крови. Той её части, которая прежде была кровью Изначальных.

Всеволод опустил обнажённые мечи с серебряной отделкой. Челюсть опустилась сама.

Он был изумлён, поражён, ошеломлён до крайней степени. Он слушал и не знал — верить или нет. Услышанное было слишком невероятным и неправдоподобным, чтобы поверить сразу и безоговорочно. Но если он всё же поверит… и если то, во что он поверит, окажется правдой, значит…

Значит, он — потомок Изначальных? Неужто, это хочет втолковать ему сейчас тевтон?

Судя по всему, так всё и было.

— За древней силой, заключённой в твоей крови, охотится эта…

Неприязненный взгляд Бернгарда скользнул по освещённому факелом саркофагу.

— … эта ведьмина дочь, лидерка, вервольф… Существо это… Оно искало силу Изначальных. А, найдя, терять уже не собиралось. Ради этой древней силы Эржебетт пошла за тобой сюда. Даже сюда. Да, здесь для неё было небезопасно. Да, она прекрасно понимала это. Но часто случается, что великий соблазн гонит великий страх.

— Что ты знаешь, Бернгард? — хрипло спросил Всеволод.

— Кое-что. Должен признаться, там, — магистр кивнул на запертую дверь — я стоял довольно долго и успел услышать немало интересного из вашей милой беседы. Но о многом я догадался раньше. Дошёл, так сказать, своим скромным умишком.

Что-то я понял, узнав, что твоим оруженосецем прикидывается девчонка, внешне смахивающая на некую эрдейскую ведьму по имени Величка. Ту самую, которая, прорвавшись однажды сквозь облавные цепи, пустила свою кровь в Мёртвое Озеро и которой я собственноручно срубил голову. Что-то я увидел при первой нашей встрече в глазах Эржебетт. Это был её страх, ужас на грани паники, засевший в такие глубины, из которых его нипочём не выковырнуть… Такую реакцию не способен вызвать незнакомый человек. Так что мы, несомненно, были знакомы раньше. По крайней мере, она меня знала. И отчего-то очень… очень меня боялась. Ну, а догадаться о том, что девчонка делит с тобой ложе, и вовсе не составило труда. И какую плату берёт лидерка за свою любовь — тоже.

Ох, и остёр, ох, и пытлив же «скромный умишко» тевтонского магистра!

— О чём ты догадался ещё, Бернгард? — Всеволод сверлил глазами собеседника. — Что ещё понял?

— Понял, отчего случился Набег. Понял, почему Величка, выпустив свою кровь в мёртвые воды, осталась на берегу, а не попыталась уйти в тёмное обиталище. Понял, кого она спасала и ради кого взламывала границу миров. Понял, кто помешал мне закрыть Проклятый Проход. И как помешал. Это могла сделать только Эржебетт. С той стороны. Пролив на рудную черту свою кровь. И, притом, немало крови. А вместе с кровью — потратив изрядную толику древней силы. Но такая кровопотеря и такое расходование сил не проходят бесследно даже для потомков Изначальных. Ты был её шансом быстро и наверняка пополнить израсходованные запасы.

— Но зачем? Зачем ей вообще нужна сила Вершителей?

Бернгард скривил губы.

— Всё-таки ты казался мне умнее, русич. Любая сила есть власть. Над кем-то или над чем-то. Кто ж от такого откажется?

— И всё же — зачем?

Тяжкий вздох. Очи горе. Невысказанное вслух, но неприкрытое разочарование и демонстративное сожаление о непроходимой тупости собеседника.