Рудная черта

А из озёрных глубин, из зеленоватой дымки выступали, подобно призракам, пошатывающиеся фигуры. Высокие, узкие, гибкие, длиннорукие, шишкоголовые. С растопыренными кинжалоподобными когтями на извивающихся, бьющихся, будто раненные змеи, конечностях. Упыри-кровопийцы, ночные твари, создания Тёмного обиталища выходили на солнечный свет, ступая по камням, обрызганным серебряной водицей.

Упыри шли и визжали, визжали и шли. Медленно, через силу, через страх и боль. Но — шли-и…

— И-и-и-и-и-и-и-и!..

Невероятно! Дневной Набег! Не было ведь такого! Никогда не было! И кто бы мог помыслить, что будет?! Когда-либо? Такое!

— Как это, Бернгард?! — Всеволод, бесцеремонно тряхнул магистра, проорав свой вопрос в угрюмое злое лицо под поднятым забралом. — Почему это?!

Тёмные твари, поднимавшиеся из тёмного мира, уже начинали оплывать под солнцем. Твари облазили, покрывались дымящимися язвами, сочились чёрным. И всё же шли. Упрямо, целенаправленно. С озёрного дна по крутому склону наверх. Через глубокое ущелье с дрожащими студенистыми стенами. К горстке людей и умрунов, стоявших на берегу.

Некоторые упыри падали. То ли сами, то ли подталкиваемые идущими сзади. Но, даже упав, они не останавливались. Пытались подняться. А если не могли — ползли, оставляя на влажных камнях клочья сорванной кожи и потёки истаивающей крови цвета дёгтя. По упавшим и ползущим брели другие — ещё удержавшиеся на ногах.

Их было много, и становилось всё больше. Они двигались плотно. Плечо к плечу, брюхо к спине. Словно бледная волна, выплёскивалась из недр Мёртвого Озера, заполняя узкую трещину-проём. И волна эта текла, вопреки всем законам природы, вверх. И густела. И темнела на глазах. Под ярким ещё солнцем.

Но даже солнце не могло остановить этот поток…

Выходит, снова пробиваться с боем? Туда? Вниз?

Но удастся ли? Через такое?

— Как?! Почему?! — брызжа слюной, снова и снова кричал Всеволод в поднятое забрало Бернгарда.

А вместо ответа…

— И-и-и-и-и-и-и-и!..

Опять — визг. Такой же пронзительный, исполненный боли, как и тот, что доносится из озера. Только звучащий уже с другой стороны.

С других сторон.

Это ещё что такое?!

Всеволод отцепился от Бернгарда, оглянулся.

Невероятно! Немыслимо!

Упыри, не успевшие прошлой ночью уйти вслед за своим Князем за рудную черту, но сумевшие отыскать в предрассветный час укрытие, тоже покидали дневные убежища. Нечисть, будто по чьему-то зову, выползала из пещер, из каменных завалов, из ниш и трещин в скалах. Когтистые руки гибкими побегами взрастали из-под неподъёмных глыб и раздвигали валуны поменьше. Из осыпей мелкого щебня как из воды выныривали безволосые головы, покрытые уродливыми наростами.

Что творилось в ущелье, ведущем к замковой горе и всё ещё укрытом густым туманом, разобрать было трудно. Но вот безжизненное плато вокруг оживало буквально на глазах. Одиночки, группки, целые толпы тёмных тварей выбирались на свет и подтягивались к Мёртвому Озеру. Для атаки с тыла, надо полагать.

Эти упыри не вопили и не выли. Эти визжали сразу. Потому что сразу попадали на солнце.

— И-и-и-и-и-и-и-и!..

— И-и-и-и-и-и-и-и!..

— И-и-и-и-и-и-и-и!..

Несущиеся отовсюду пронзительные, неумолкающие визги перекликались один с другим, дополняли друг друга. Накладывались, наслаивались, сливались воедино.

И — вот уже сплошное «И-и-и-и-и-и-и-и!..» звенит над каменистым плато.

— И-и-и-и-и-и-и-и!..

Одно только.

— И-и-и-и-и-и-и-и!..

И — ничего более.

— Властитель! — Бернгард заговорил, когда Всеволод уже перестал на это надеяться. Заговорил глухо, быстро, отрывисто. — Это — Властитель, отступивший ночью за границу обиталищ. Это его Пьющие идут сейчас на нас.

— А я полагал, что днём мы беспрепятственно доберёмся до рудной черты, — процедил Всеволод.

— Я тоже, — отвёл глаза Бернгард. — Полагал. Так. Но вышло иначе.

— Чёрный Князь понял, что мы замыслили?

— Вероятно. Наверняка, он видел с той стороны, как мы раздвигаем мёртвые воды и, скорее всего, догадался о причине, побудившей нас на это. Он не желает оставаться за чертой. И он сделает всё, чтобы помешать нам замкнуть границу миров. Собственно, он уже делает это…

— Упыри выходят на солнце по его воле? — спросил Всеволод.

— Конечно. По своей, не высунулся бы ни один из них. Сейчас, когда мёртвые воды не разделяют обиталища, Властитель может повелевать всеми своими Пьющими: и теми, кто укрылся с ним за кровавой чертой, и теми, кто остался здесь. Так что на нас будут напирать с двух сторон. И нас непременно сомнут, задавят массой. Если…

— Если мы не атакуем сами? — хищно осклабился Всеволод.

— Да, — ответил Бернгард. — Сейчас всё-таки не ночь — день. К тому же с собой, в проход между мирами, Властвующий успел увести меньшую часть своего войска. Большую он бросил здесь. В общем, возможность добраться до границы миров у нас ещё есть. По крайней мере, сейчас это сделать проще, чем пробиваться назад к Стороже.

— Тогда не будем терять времени. Я поведу своих людей. Ты — кличь своих… м-м-м… рыцарей.

Умрунов…

Бернгард покачал головой.

— Погоди, русич, не спеши. Нам лучше разделить силы. Чтобы одни смогли пробиться там…