Рука Оберона

— Или скорее боишься, что я знаю слишком много, — ответил я.

На миг он задумался, затем улыбнулся.

— Я тебя не боюсь, брат, — промолвил он.

— Хорошо, когда нечего опасаться, — заметил я и открыл дверь.

— Погоди! — окликнул Бранд.

— Да?

— Ты забыл сказать мне, кто был с тобой, когда ты обнаружил карту Мартина на том месте, где я ее оставил.

— Рэндом! Кто же еще!

— О! Он знает подробности?

— Если ты спрашиваешь, знает ли он, что ты пытался убить его сына, я отвечу — нет, пока не знает.

— Понимаю. А новая рука Бенедикта? Я так понял, что ты каким-то образом добыл ее ему в Тир-на Ног-та. Ты не рассказал бы мне об этом подробнее.

— Не сейчас, — буркнул я. — Давай сбережем что-нибудь для нашей будущей встречи. Ее ждать не так уж и долго.

Я вышел и затворил дверь за собой, предварительно с уважением посмотрев на коврик.

Я заказал на кухне обильный обед, вмиг уничтожил его, а затем отправился на конюшню, нашел красавца гнедого, который когда-то принадлежал Эрику. Несмотря на это, я очень скоро подружился с ним. Через несколько минут мы двигались по тропе вниз с Колвира, к лагерю моих войск с Отражения. Я ехал, переваривая пищу, и пытался сопоставить события с информацией последних нескольких часов. Если Амбер и впрямь возник как результат мятежа Дворкина при Дворе Хаоса, то из этого следовало, что мы все в родстве с теми силами, что теперь угрожали нам. Конечно, было трудно решить, насколько можно было теперь доверять тому, что сказал Дворкин. И все же Черная дорога вела ко Двору Хаоса и была создана Брандом после того, как он узнал от Дворкина о тайной линии связи между королевствами. К счастью не все, что рассказывает Дворкин, имеет практическое значение. Не все в его рассказах правдоподобно. В частности у меня вызывают сомнения его утверждения о нашем происхождении от Единорога.

— Корвин!

Я натянул поводья и открыл себя для приема. Перед моим мысленным взором появился образ Ганелона.

— Я здесь, — отозвался я. — Где ты достал набор Карт и как научился пользоваться ими?

— Я взял недавно колоду из ящика в библиотеке. Я подумал, что это неплохая мысль — иметь возможность срочной связи с тобой. Что же до того, как ими пользоваться, то я просто делаю то, что, кажется, делал ты и другие — изучаю Карту, думаю о ней, сосредоточиваюсь на вступлении в контакт с тем, о ком думаю.

— Мне следовало бы давно дать тебе колоду. С моей стороны это был недосмотр, и я рад, что ты додумался сделать это сам. Ты сейчас просто пробуешь их или что-то произошло?

— Кое-что… Где ты?

— Случайно вышло так, что я как раз спускаюсь, чтобы увидеться с тобой?

— У тебя все в порядке?

— Да.

— Прекрасно! Тогда приезжай. Можно было бы попробовать провести тебя через эту штуку, как это делаете вы. Но я предпочел бы обойтись без этого. Дело не такое уж срочное. До скорой встречи!

— До встречи.

Он прервал контакт, и я, тряхнув поводьями, продолжил спуск. Какое-то мгновение я был раздражен тем, что он не попросил колоду у меня. Затем вспомнил, что по времени Амбера меня не было больше недели. Вероятно, Ганелон встревожился. А так как он не доверял абсолютно никому — и, думаю, вполне справедливо — то ему пришлось взяться за Карты. Спустился я очень быстро. Конь, которого, кстати, звали Барабан, казалось, был счастлив скакать, куда прикажут, сбиваясь при этом с курса, как только предоставлялась возможность. Я дал ему волю, чтобы слегка утомить его, и мы, сделав порядочный круг, вскоре все-таки подъехали к лагерю. Барабан был неплох, но я подумал о том, что все-таки скучаю по своей Звезде. Когда я въехал в лагерь, воины меня приветствовали, а потом, оставив все свои дела, молча смотрели мне вслед. Видно, здесь ждали меня и думали, что я приехал, чтобы отдать боевой приказ, который изменит их теперешнюю жизнь. Я еще не успел спешиться, как из шатра вышел Ганелон.

— Быстро, — заметил он.

Когда я спрыгнул с коня, он сжал мне руку.

— Хороший конь.

— Неплохой, — согласился я.

И передал поводья его ординарцу.

— Какие у тебя новости?

— Ну, — начал он. — Я разговаривал с Бенедиктом.

— Что-то зашевелилось на Черной дороге?

— Нет, ничего особенного. Он приехал повидать меня после того, как вернулся от тех своих друзей — Текисов, и сказать, что с Рэндомом все в порядке, что он следует за ниточкой, ведущей к местонахождению Мартина. После этого мы заговорили о других вещах и, наконец, он попросил меня рассказать ему все, что я знаю о Даре. Рэндом рассказал ему, как она прошла Лабиринт, и он решил, что слишком много людей, исключая его самого, знают о ее существовании.

— Так что же ты ему рассказал?

— Все.

— Включая догадки и предположения после Тир-на Ног-та?

— Именно так.

— Понятно. И как он это воспринял?

— Он, кажется, был взволнован. Но мне показалось, что это его и обрадовало. Пойди поговори с ним сам.