Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета. Часть 1. Четвероевангелие

Святой Лука рассказывает, что после этого у учеников возник спор о старшинстве между ними. Умыв ноги ученикам, Господь научил апостолов смиренно служить друг другу, но через это не уничтожил самой идеи старшинства или власти, введя всеобщее безразличное равенство в Своей Церкви, также как, умывая ноги, не отрекся от Своего достоинства Господа и Учителя. Вразумляя в этот раз учеников, Господь сказал, что и больший должен служить другим.

Если стать на точку зрения римо-католиков, что апостол Петр был главой апостолов, то этот спор между апостолами был бы непонятен, и Господь должен был бы прекратить его, подтвердив, что больший между ними – апостол Петр. Между тем мы слышим от Господа совсем другое. Как и прежде в подобных случаях, Господь только внушает апостолам, чтобы они не стремились к первенству, а думали бы только о взаимном служении друг другу. И тут же обещает им за верность Ему, что они все наследуют Царство Небесное и все равно сядут на престолах судить двенадцать колен Израилевых (Лк. 22, 30), то есть все равно получат особую честь в будущей жизни.

Прощальная беседа Господа с учениками (Ин. 13, 31–16,33; Мф. 26, 30–35; Мк. 14, 26–31 и Лк. 22, 31–38)

Это замечательно умилительная беседа Господа с учениками приводится полностью только одним четвертым евангелистом – святым Иоанном. Небольшой отрывок из нее приводит святой Лука, а первые два евангелиста говорят только о предречении Господом отречения Петра и о встрече с учениками по Воскресении в Галилее. Вся эта речь чрезвычайно пространна и занимает несколько глав. Вместе со следующей за ней так называемой первосвященной молитвой Господа она вся читается у нас за богослужением вечером в Великий Четверг в качестве первого Евангелия Святых страстей.

По святому Иоанну, начал эту Свою беседу Господь Иисус Христос тотчас же по уходе Иуды словами: Ныне прославился Сын Человеческий, и Бог прославился в Нем (Ин. 13, 31). Надо полагать, однако, что эта беседа начата Господом этими словами не только после ухода Иуды, но и после установления Господом таинства причащения, о чем святой Иоанн умалчивает, как лишь восполняющий повествования первых трех евангелистов. Преподав ученикам Тело Свое и Кровь Свою и видя тайну искупления как бы уже совершившейся, так, как если бы Он уже был принесен в жертву и одержана была победа над всеми враждебными силами, Господь и воскликнул эти победные слова: Ныне прославился Сын Человеческий.

Ныне, то есть в эту таинственную и страшную ночь наступило прославление Сына Человеческого, которое в то же время есть и прославление Бога Отца, благоволившего дать Сына Своего Единородного в жертву за спасение людей. И это земное прославление Сына Его есть начало Его будущего небесного прославления как Победителя смерти и ада.

Желая вывести учеников Своих из того угнетенного настроения духа, в котором они находились под влиянием мысли о предательстве одного из них, Господь обращает их мысль к Своей Божественной славе, которая откроется и в Его предстоящих страданиях, и в Воскресении и Вознесении на небо: Вскоре прославит (Ин. 13, 32). То есть недолго будет продолжаться Его уничижение, но скоро начнется Его видимое прославление.

Дети! недолго уже быть Мне с вами (Ин. 13, 33). Чадца29 – «детки» или «деточки». Это чрезвычайно неясное обращение Господа к ученикам нигде больше не встречается в Евангелии. Вылилось оно из глубокого чувства предстоящей разлуки при столь тяжелых и искусительных для их веры обстоятельствах.

«Как я говорил прежде иудеям, так теперь и вам говорю, что отхожу от вас путем, которым вы не можете идти теперь за Мной. Оставляя вас в мире для продолжения Моего дела, Я заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас (Ин. 13, 34). Из любви к людям Я полагаю жизнь Свою за них, и вы должны подражать Мне в этом».

Заповедь о любви к ближним дана была и в законе Моисеевом, но Христос дал этой заповеди новый характер, неведомый прежде, – о любви даже к врагам своим вплоть до самопожертвования во имя Христово. Такая чистая, бескорыстная и самоотверженная любовь есть признак истинного христианства.