Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета. Часть 1. Четвероевангелие

Далее святой Иоанн говорит, что Анна послал Иисуса связанного к первосвященнику Каиафе (Ин. 18, 24). Вероятно, Господа провели только через внутренний двор того же самого дома, где был разложен огонь и где стоял и грелся Петр, уже один раз отрекшийся от Господа. О том, что происходило у Каиафы, повествуют подробно два первых евангелиста – святой Матфей и святой Марк.

У Каиафы собрались все первосвященники, старейшины и книжники – словом, почти весь синедрион. Несмотря на глубокую ночь, все они спешили скорее собрать свидетельства против Иисуса, чтобы подготовить все необходимое для другого, утреннего официального заседания синедриона, на котором они могли бы официально изречь Ему смертный приговор. Для этого они стали искать лжесвидетелей, которые могли бы обвинить Иисуса в каком-либо уголовном преступлении, и не находили (Мф. 26, 60).

Наконец пришли два лжесвидетеля. Закон требовал именно двух, не менее, для осуждения обвиняемого (см. Чис. 35, 30; Втор. 17, 6). Они указали на слова, произнесенные Господом в Иерусалиме при первом изгнании торгующих из храма, причем злонамеренно эти слова переиначили и вложили в них другой смысл. Господь говорил тогда: Разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его (Ин. 2, 19), но не говорил: «могу разрушить». В три дня воздвигну его – «возбужу» (по-гречески «эгеро»), но не говорил «создам», что выражается совсем другим греческим словом – «икодомисо».

Он говорил тогда о храме Тела Своего, а лжесвидетели представили эти тогдашние слова Его как какое-то хвастовство, в котором по существу тоже ничего не было преступного. Поэтому святой Марк и говорит: Но и такое свидетельство их не было достаточно (Мк. 14, 59). На все это Иисус молчал, ибо нечего было отвечать на такие нелепые обвинения, к тому же путаные: другой свидетель, по святому Марку, говорил несколько иначе.

Это раздражило Каиафу, и он решил вынудить у Господа такое признание, которое дало бы повод осудить Его на смерть как богохульника. По судебным обычаям того времени, он обратился к Господу с решительным вопросом: Заклинаю Тебя Богом живым, скажи нам, Ты ли Христос, Сын Божий? (Мф. 26, 63). Заклинаю Тебя – это была обычная формула заклинания, когда суд требовал, чтобы обвиняемый непременно отвечал на вопрос обвиняющих и отвечал сущую правду, призывая Бога во свидетели.

На такой прямо поставленный, да еще под заклятием, вопрос Господь не мог не ответить, тем более что Ему теперь уже не было никакой надобности скрывать Свое мессианское Божественное достоинство, а надо было, наоборот, торжественно засвидетельствовать его. И Он отвечает: Ты сказал (Мф. 26, 64), то есть: «Да, верно, Я – Христос». К этому Он еще прибавляет: Отныне узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных (Мф. 26, 64).

Это, конечно, указание на слова Книги Псалмов, в которых Мессия изображается седящим одесную Бога (см. Пс. 109, 1), а также – на пророчество Даниила о Мессии как о Сыне Человеческом, грядущем на облаках небесных (см. Дан. 7, 13–14). Этим Господь хотел сказать, что все эти Его нечестивые судьи скоро увидят во многих знамениях и чудесах проявление Его Божественной силы как Сына Божия.

Тогда первосвященник разодрал одежды свои и сказал: Он богохульствует! (Мф. 26, 65). Раздирание одежды у иудеев было обычным выражением скорби и сетования. Первосвященнику запрещалось раздирать свою одежду (см. Лев. 10, 6; 21, 10). Таким образом, разодрав свою одежду, Каиафа хотел выразить этим свою особую скорбь, которая даже заставила его забыть это запрещение. Конечно, это было только лицемерие с его стороны для того, чтобы объявить признание Господом Себя Мессией богохульством.

Как вам кажется? – «каково ваше мнение об этом?» – спрашивает Каиафа присутствующих. И получает желанный ответ: Повинен смерти (Мф. 26, 66). Как над уже осужденным преступником, они начали ругаться и издеваться над Христом: плевали Ему в лицо в знак крайнего презрения и уничижения, заушали Его, били по главе, по ланитам и, издеваясь, спрашивали: Прореки нам, Христос, кто ударил Тебя? (Мф. 26, 68), то есть: «Если Ты – Мессия всеведущий, то назови по имени того, кто ударяет Тебя, не видя его или не зная его».

Последнее показывает, что весь суд был только грубым лицедейством, под которым скрывалась кровожадная, зверская злоба. Это были не судьи, а звери, не умевшие скрывать свою ярость.

Отречение Петра (Мф. 26, 69–75; Мк. 14, 66–72; Лк. 22, 55–62; Ин. 18, 16–18, 25–27)