Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета. Часть 1. Четвероевангелие

Но есть из вас некоторые неверующие (Ин. 6, 64). Конечно, трудно без содействия благодати Божией веровать в Божество само-уничиженное. Как видно дальше, в этих словах Господа заключается и первое Его указание на Иуду предателя.

Учение о святой Евхаристии было и будет всегда пробным камнем веры во Христа. Много есть людей, восторгающихся нравственным законом Христа, но не понимающих необходимости единения со Христом в этом великом Таинстве. Между тем без таинственного соединения со Христом, без привития Ему невозможно в жизни своей следовать и Его нравственному закону, ибо это выше естественных человеческих сил. Вот почему многие, как говорит Евангелие, после этой беседы отошли от Христа, тем более что эта беседа совершенно шла вразрез с чувственными представлениями иудеев о Мессии.

Тогда Господь, испытывая веру в Себя своих ближайших учеников – двенадцати, – спросил их, не хотят ли и они отойти от Него. Но в ответ Симон Петр от лица, конечно, всех остальных апостолов произнес великое исповедание веры в Него как Христа, Сына Бога Живого (см. Ин. 6, 69), – исповедание, которое мы всегда произносим теперь, читая молитву пред причащением: «Верую, Господи, и исповедую, яко Ты еси Христос, Сын Бога Живаго».

В ответ на это исповедание Господь сказал, однако, что не все двенадцать так веруют, что один из них – диавол, не в собственном смысле, а как враг Христа и Его дела. Этим Господь сделал предостережение самому Иуде, зная, как Сердцевидец, что тот замышлял предать Его.

На праздник Пасхи Господь не пошел в этот раз в Иерусалим, так как Иудеи искали убить Его (Ин. 7, 1), а между тем час крестных страданий Его еще не наступил.

Третья Пасха общественного служения Господа Иисуса Христа

Обличение фарисейских преданий (Мф. 15, 1–20; Мк. 7, 1–23)

На третьей Пасхе Господь Иисус Христос в Иерусалиме не был, но иерусалимские фарисеи никогда не оставляли своего наблюдения за Ним и поэтому, не найдя Его в Иерусалиме, пришли в Галилею. Встретив здесь Его вместе с учениками, они возобновили прежнее осуждение Его учеников за несоблюдение преданий старцев. Поводом к этому было то, что ученики Господа принимались за пищу, не умыв рук.

По правилам фарисейского благочестия, перед принятием пищи и после него непременно нужно было мыть руки, причем в Талмуде точно определено, какой меры воды для этого достаточно, как мыть, когда именно, в каком порядке, если число присутствующих превышает пять или не превышает его. Этим правилам приписывалась такая важность, что за несоблюдение их синедрион подвергал отлучению.

Иудеи почему-то верили, что Моисей на Синае получил два закона: один – записанный им в Книгах, а другой – незаписанный, который переходил из уст в уста от родителей к детям и после уже был записан в Талмуде. Этот закон назывался «преданием старцев», то есть древних мужей, древних раввинов. Предписания этого неписаного закона отличались большой мелочностью. Так, обычай умовения рук, внушенный в начале чистоплотностью, сам по себе полезный, стал предрассудком, который наряду с другими, подобными же, заслоняя собой гораздо более важное в требованиях закона Божия, становился пустым и вредным.

Так, ученики вместе со своим Божественным Учителем трудились для великого дела созидания Царствия Божия на земле и не имели иногда времени и хлеба есть (Мк. 3, 20), а фарисеи требовали от них строгого соблюдения всех этих мелочных преданий.

На обвинение фарисеев Господь и Сам отвечает обвинением: Зачем и вы преступаете заповедь Божию ради предания вашего? (Мф. 15, 3), «показывая, – как говорит святитель Иоанн Златоуст, – что согрешающий в великих делах не должен с такой заботливостью подмечать в других маловажные поступки».

Господь указывает, что фарисеи во имя своего предания нарушают прямую и категорическую заповедь о почитании родителей. Предание это разрешало детям отказывать в материальной поддержке своим родителям, если они свое имущество объявляли «корваном», то есть посвященным Богу (см. Мк. 7, 11).

А посвятить в дар Богу можно было все: и дом, и поле, и чистых и нечистых животных. Причем сам посвящавший мог продолжать и дальше пользоваться своим имуществом, уплачивая небольшой выкуп в сокровищницу храма, но зато он считал себя свободным от всяких общественных повинностей, даже от обязанности заботиться о своих родителях, отказывая им и в необходимом для них пропитании.