Руководство по истреблению вампиров от книжного клуба Южного округа

– Не могу разговаривать, – сказала та. – Как раз в самом разгаре одного дела.

– Перезвони мне позже, – попросила Патриция.

– Я буду занята весь день.

– Та маленькая девочка покончила с собой, – попыталась остановить ее Патриция.

– Мне надо бежать, – упрямо повторила Мэриэллен.

– Дестини Тейлор – это в сегодняшней газете, – быстро проговорила Патриция, пока подруга не повесила трубку. – Будет еще один такой случай, потом еще и еще.

Медленно и тихо Мэриэллен попросила:

– Патриция, остановись.

– Это не обязательно должен быть Эд, – продолжала Патриция. – Как имена тех следователей? Детективы Кэннон и Басселл?

– Не надо! – слишком громко сказала Мэриэллен, и Патриция по тяжелому дыханию поняла, что она плачет. – Подожди, – проговорила Мэриэллен и шмыгнула носом, Патриция услышала, как трубка стукнулась о стол. Через минуту ее подняли. – Нужно было закрыть дверь спальни. Патриция, послушай. Когда мы жили в Нью-Джерси, то однажды, вернувшись после празднования четвертого дня рождения Алексы, мы обнаружили двери дома распахнутыми настежь. Кто-то вломился туда, они изгадили испражнениями наш ковер, перевернули книжные шкафы, все наши свадебные фотографии запихнули в ванну на втором этаже и оставили воду включенной, так что она перелилась и затопила весь пол на втором этаже и даже протекла через потолок. Наша одежда была разорвана в клочья. Все матрасы и обивка мебели изрезаны. На стенах детской фекалиями было написано «Умрите, свиньи».

Пока Мэриэллен переводила дыхание, Патриция слушала слабое потрескивание шумов на линии.

– Эд был полицейским, но не смог защитить свою семью, – продолжила Мэриэллен. – Это буквально пожирало его изнутри. Когда он должен был работать, он парковался через дорогу и наблюдал за нашим домом. Он пропускал свои смены. Ему хотели дать несколько недель отпуска, но у него была почасовая оплата, и он продолжал работать. Это была не его вина, Патти, но однажды его отправили в торговый центр забрать магазинного вора. Парень начал дерзить, и Эд ударил его. Он совсем не собирался этого делать, просто сдали нервы, да и удар был не таким уж сильным, но парень частично потерял слух на левое ухо. Это была просто череда нелепых случайностей. Мы приехали сюда не потому, что искали более тихое и спокойное место. Мы приехали сюда, потому что это было единственное место, которое Эду удалось найти. Ему пришлось задействовать все свои связи, чтобы его перевели. – Пауза. Патриция ждала, пока подруга высморкается. – Если кто-то обратится в полицию, то они обязательно выйдут на Эда. Тот парень, которого он ударил… Ему было одиннадцать. Пойми, Эду никогда не найти другую работу. Пообещай мне, Патриция, что ты бросишь эту затею.

– Я не могу.

– Патриция, пожалуйста… – начала снова Мэриэллен.

Патриция повесила трубку.

Она еще раз набрала номер Грейс. Там все еще отвечал автоответчик, и она позвонила Слик.

– Я видела заметку в сегодняшней газете, – вместо приветствия сказала Слик. – Бедная мать девочки.

На сердце у Патриции стало легче.

– Китти слишком напугана, чтобы что-нибудь предпринять. Она спрятала голову в песок, а Мэриэллен в невыгодном положении из-за Эда.

– Этот человек – зло. Гляди-ка, как ловко он все вывернул наизнанку и заставил нас выглядеть полными дурами. Он точно знал, как заслужить доверие Лиланда.

– Он сказал, что деньги, что он вложил в Грейшиос-Кей, это деньги Энн Сэвидж, но, поверь, это грязные деньги.

– Я знаю, – согласилась Слик. – Но теперь он партнер Лиланда, и я не могу обвинять его в чем-либо, не причинив при этом вреда собственной семье. Мы уже испытывали подобное, Патриция, и я не хочу снова все это пережить. Я не могу поступить так со своими детьми.

– Так ведь речь как раз идет о жизни детей, – возразила Патриция. – Это гораздо важнее денег.

– Ты никогда не лишалась собственного дома. Тебе никогда не приходилось объяснять детям, почему мы должны переехать к бабушке или что нужно отвезти собаку в приют, так как продуктовые карточки не рассчитаны на приобретение корма для животных.

– Если бы ты увидела Дестини Тейлор, твое сердце бы смягчилось.

– Моя семья – моя крепость, – возразила Слик. – Ты никогда не теряла все, что у тебя есть. Я теряла. Пусть мать Дестини беспокоится о Дестини. Я знаю, ты думаешь, что я поступаю плохо, но отныне я решила быть хорошей только для своей семьи. Мне очень жаль.

У Грейс продолжал работать автоответчик, поэтому Патриция взяла сумочку и направилась в доменную печь дня. Когда она позвонила в дверь дома Каваны, капли пота уже проступали сквозь блузку. Патриция подождала, пока эхо колокольчиков замолкнет где-то в глубине дома, и позвонила еще раз. Переливы стали громче, когда дверь отворилась. На пороге стояла миссис Грин.

– Не знала, что вы сегодня помогаете Грейс, – сказала Патриция после приветствия.

– Да, мэм, – ответила миссис Грин, подчеркнуто безразлично глядя на Патрицию. – Ей нездоровится.

– Печально слышать это.

Патриция попыталась войти внутрь. Миссис Грин не посторонилась, Патриция замерла, поставив одну ногу на порог, и заявила: