Русь юродская. История русского юродства в лицах и сценах

Не прекращала юродствовать Домна Карповна даже в церкви. Во время службы она ходила по всему храму, разговаривала, переставляла с места на место свечи – иные гасила, иные прятала к себе в узлы.

Ежедневные путешествия Домны Карповны по Томску были отнюдь не праздными прогулками. Она собирала по улицам всякий хлам – любую ветошь, все, что люди выбрасывали. Юродивая страшно любила всякое старье, всякие ненужные вещи: все поднимала, относила к знакомым и просила бережно хранить ее находки. Да в сундуках содержать непременно! Но тут же о них навсегда забывала. Знакомые же немедленно отдавали это добро, если оно еще как-то могло служить, нищим.

Домна Карповна очень любила странников. Она их называла почему-то «слепенькими». Сама постранствовав в свое время – дай Бог! – юродивая хорошо понимала нужды странных людей. Почти все съестное, что ей подавали, Домна Карповна отдавала странным. Больше того, юродивая даже воровала для них еду! Иной раз ее пригласят в какой-нибудь дом откушать, так она не только прихватит с собой свою долю, но еще и незаметно побросает в узелки оставшуюся снедь, которую хозяева, может быть, хотели приберечь для себя – да не будешь же отбирать у блаженной! – и все это потом отдает бедным «слепеньким».

Но больше чем о странниках, Домна Карповна заботилась о бездомных котах и собаках. Мы неоднократно отмечали, что бродячие собаки были одними из главных недругов юродивых. Опыт общения Домны Карповны с этими животными совершенно выбивается из общего правила: в ней все городские собаки души не чаяли и ходили за юродивой стаями, как за любезной кормилицей.

Но блаженная опекала не только бродячих собак, она еще заботилась и о домашних цепных: следила, чтобы хозяева исправно кормили и поили их. И горе тем нерадивым, кто безынтересно относился к животине: иных таких беззаботников Домна Карповна могла и костылем огреть. Ночью она прокрадывалась к ним во дворы, отвязывала собак и выпускала их на улицу.

Если юродивой случалось самой ночевать где-нибудь на улице, собаки целой стаей окружали ее, охраняли от возможных недоброжелателей, хотя таких, кажется, у нее не было, и грели, когда Домна Карповна ложилась спать на землю, прижавшись к ней со всех сторон.

Эта трогательная взаимная любовь юродивой и собак не забыта в Сибири и теперь: в наше время блаженная Домна Карповна почитается в Томске и в других местах как первая покровительница домашней живности.

Домна Карповна даже молилась вместе с собаками. Некоторые очевидцы потом рассказывали, как юродивая, стоя посреди огромной стаи, громко, нараспев читала молитву: «Пресвятая Богородице, спаси нас! Все Небесные Силы, Херувимы и Серафимы, молите Бога о нас!» Собаки одновременно лаяли и подвывали, словно присоединяли свой голос к молитве.

Разумеется, Домна Карповна молилась не только с собаками. Она ходила и по церквам. Но старалась угадать так, чтобы там никого не было – при народе она молиться не любила. Одна прихожанка рассказывала: «Заглянула я однажды в придел, смотрю: Домна Карповна, стоя на коленях, молится, ах, как молится! А слезы-то, слезы-то так и текут в два ручья из глаз ее!» Но едва Домна Карповна заметила свидетельницу, она тотчас прервала свое занятие.

Любила юродивая петь духовные песни, причем места для этого не выбирала: часто пела прямо на улице. За это ее не один раз забирали в участок. Для всех арестантов это было большим радостным событием. Дело в том, что томские обыватели, узнав об аресте их любимицы, немедленно несли ей передачи – груды пирогов, булки, блины, сметану, сахар. Домна Карповна все это раздавала сокамерникам.

Скончалась Домна Карповна 16 октября 1872 года. Похоронена она была в томском Иоанно-Предтеченском женском монастыре. Надо ли говорить, что проститься с юродивой пришел весь город.

Великий светильник Пелагея Дивеевская

Блаженная Пелагея родилась в городе Арзамасе в 1809 году. Ее отец, Иван Иванович Сурин, державший собственный кожевенный промысел, был человеком добрым и мудрым, воспитывавшим детей в духе христианского благочестия. Детей у него было трое – Андрей, Иван и Пелагея. На беду, он очень рано умер. А его вдова, Прасковья Ивановна, выдержав положенный траур, вышла замуж за купца Королева, тоже вдового. У купца же было шестеро своих детей. И эти его дети сразу невзлюбили новых своих братьев и сестренку: принялись помыкать ими, всячески зловредничать.

В детстве Пелагея была совершенно нормальным ребенком. Но однажды, как потом рассказывала ее матушка Прасковья Ивановна, «приключилось с Пелагеей что-то странное: будто заболела девочка и, пролежав целые сутки в постели, встала не похожей сама на себя. Из умного ребенка вдруг сделалась она какой-то точно глупенькой. Уйдет, бывало, в сад, поднимет платьице и завертится на одной ножке, точно пляшет. Уговаривали ее и срамили, даже и били, но ничего не помогало – так и бросили».