Русская библия: История переводов библии в России

«Ошибочно распространенное мнение, принимаемое некоторыми за аксиому, о „традиционности“ текста традиционного содержания», — пишет Л. П. Жуковская, исследовательница древнерусской письменности, имея в виду также тексты библейских книг. Наоборот, «различия велики…, многочисленны и разнообразны».[24]

Е. И. Крижановский, исследовав в конце XIX века ряд древних рукописных евангелий из киевских книгохранилищ, пришел к такому же выводу: «Вследствие невежества писцов, недосмотров или преднамеренных исправлений списки священных книг все более и более удалялись от своих прототипов. Книги богослужебные как чаще употребляемые, а поэтому и чаще переписываемые, естественно, с течением времени наиболее удалились от первоначального своего текста. Отдельные попытки к исправлению можно часто видеть в разных рукописях. Находя в известном списке какую-нибудь ошибку, неправильность, по мнению переписчика, перевода известного греческого слова и т. д., переписчик этот старался исправить кажущуюся неправильность, заменить одно слово другим, более понятным и подходящим. В результате получилось, что с течением времени количество ошибок и разночтений из-за некомпетентности лиц, бравшихся за дело исправления, не только не уменьшалось, но даже увеличивалось».[25]

Можно привести множество примеров разного рода порчи текста в древнеславянских рукописях библейских книг. Ограничимся лишь несколькими, наиболее типичными.

В Острожской библии XVI в., в тексте книги Руфь, в том месте, где приводятся слова Вооза, обращенные к Руфи и восхваляющие ее добродетели, дается такое чтение: «ако жена силы ты еси». Но в другом списке той же книги Руфь тоже XVI в. (Новгородского Софийского собора) обнаружен совсем непонятного смысла текст: «акож носилы ты еси». Обратившись к древнееврейскому оригиналу, к греческому и латинскому переводам названного стиха, находим текст одного и того же содержания: «ибо ты женщина сильная», что вполне соответствует славянскому переводу в Острожской библии. А бессмысленное «акож носилы ты еси» в новгородском списке появилось, видимо, оттого, что писец, снимавший копию с более древней рукописи с неразделенным текстом, произвел неправильную разбивку текста на слова.

В книге Бытия (8:20) сообщается, что Ной, после того как спасся от потопа, принес благодарственную жертву господу «от всех скотов чистых и от всех птиц чистых». Но в некоторых списках пропущены слова между скотов и вторым чистых. Ясно, отчего это произошло — от невнимательности переписчика. При списывании глаз его перескочил с первого чистых на второе. А затем, следуя испорченному списку, повторили ошибку и другие переписчики в своих рукописях.

Переводя с греческого Книгу Бытия для одного из самых ранних паримейников, который известен как Григоровичев, славянин-переводчик, прочитав в оригинале слово Харран, написанное без прописной буквы и в данном контексте означавшее название города в Месопотамии, принял его за другое греческое слово харан (радость) и соответственно передал это место, исказив смысл.

В той же книге Бытия некий переписчик, встретив в гл. 10 стих 10 непонятное ему слово Сенаар (название древней Месопотамии), принял его за описку и «исправил» в своей копии на се народ. В этих двух случаях сказались и недостаточный образовательный уровень писца, и его стремление по-своему осмыслить неясное для читателя.

В древнеславянских переводах библейского текста встречается немало греческих слов, не переведенных, а просто переписанных буквами славянского письма. В текст славянской библии вошли таким образом, например, слова ангел, хламида, ипокрит (лицемер), асфальт, олкарпос (жертвоприношение плодов), олокавтома (жертва всесожжения), плинт (кирпич), идол, иерей и кипарис. Некоторые из этих слов с течением времени перешли в русский народный язык и остались в нем, став понятными и привычными. Но другие, вроде олокавтомы, в немалой степени затемняли смысл древнеславянского текста библии.

С другой стороны, далеко не всегда древним переводчикам удавались попытки подобрать в родном языке подходящие слова для замены иноземных, особенно если точное значение последних им было не совсем понятно или совсем непонятно. Например, в некоторых славянских списках греческое асфальт переведено славянскими брение или сера — явно неудачная замена. Контекст при этом зачастую мало помогал.

Характерные примеры порчи текста можно обнаружить в некоторых списках книги Иова, например в стихе 9:9. Стоит остановиться на этом подробнее.