Русская библия: История переводов библии в России

«Общеизвестные недостатки богослужебных книг… и необходимость их исправления почти не интересовали русскую церковную иерархию, — пишет Б. И. Сове, — а в тех случаях, когда в этом направлении предпринимались какие-то слабые попытки, они, как правило, сводились на нет». Например, после смерти Филарета (Дроздова) при его преемнике Иннокентии (Вениаминове) в 70-х годах XIX в. был даже образован Комитет по использованию богослужебных книг по поводу усмотренных в них опечаток и неудобопонятных речений. Этот комитет проделал некоторую работу и результаты ее в 1880 г. передал в синод. Синод, в свою очередь, создал Комиссию по рассмотрению предложенных комитетом исправлений, причем предусматривалось, что деятельность синодской комиссии будет проходить в обстановке глубокой секретности. За последующие пять лет, до 1885 г., комиссия синода рассмотрела исправления к текстам четырех евангелий и на этом ее работа была вообще прекращена.

Между тем славянская библия стала все больше привлекать к себе внимание не только богословов, но и филологов-славистов как ценный источник для изучения ранних этапов в развитии славянского языка и письменности. В 1903 г. профессора Варшавского университета на съезде русских филологов-славистов подняли вопрос о научном издании славянской библии. Решено было действовать через Российскую Академию наук. Академия в том же году обратилась с ходатайством к синоду «о полном научном издании славянского перевода книг Ветхого завета по древнейшим существующим рукописям» на средства синода. Синод своего согласия не дал.

В последующие годы синоду представили еще три проекта организации подобного издания, и все три были отклонены.

В 1911 г. состоялся Всероссийский археологический и археографический съезд в Новгороде, который в своей резолюции записал: «Просить Синод принять на себя труд научного издания славянского библейского текста для целей и потребностей славянской филологии, в частности, для истории славянского языка». С таким же ходатайством обратился в синод и ученый совет Петербургской духовной академии. По поручению ученого совета профессор академии И. Е. Евсеев составил «Записку о научном издании славянского перевода Библии и проект означенного издания». В «Записке» отмечалось, что «Елизаветинское издание славянской Библии решительно устарело для настоящего времени… Вышедшая из рук исправителей петровского и елизаветинского времени, она по составу и характеру своего текста весьма значительно отстала от тех требований, какие вправе предъявить к ней запрос даже не ученого читателя… Органический недостаток этого издания состоит в том, что оно представляет искусственное сочетание разнообразных текстов Библии, греческих и в особенности латинских текстов неодинакового научного достоинства, случайных и неавторитетных по происхождению, нередко спорных и даже неприемлемых».[81] Автор «Записки» с сожалением констатировал, что это «неполноценное» издание «окончательно вытеснило из церковного употребления остатки древнего драгоценного перевода святого первоучителя Кирилла». Первоочередной задачей И. Евсеев считал восстановление по древним рукописям первого славянского перевода библии. Задача эта была очень нелегкой. В проекте предполагаемого научного издания славянской библии указывалось, что работа по подготовке его займет 50–60 лет, а расходы должны составить сумму в 75 682 руб. 80 коп., по 1261 руб. в год. В «Записке» содержалась просьба к синоду принять на себя хотя бы половину этих расходов — 686 руб. в год, остальные пойдут из других источников.

Но даже мнение такого известного специалиста, как И. Е. Евсеев, автора многих работ по истории славянской библии и профессора духовной академии, мало повлияло на высшую духовную иерархию. Синод продержал проект научного издания славянской библии без движения три года. И только в 1914 г. принял половинчатое решение — учредить при Петербургской духовной академии особую «Библейскую комиссию» с задачей научного издания библии в ее основных изводах по лучшим славянским рукописям. В начале 1915 г. комиссия была, наконец, составлена. На этот раз в нее вошли не только профессора духовных академий, но и специалисты по богословию и древним языкам из университетов, слависты и византологи.

Уже в первом отчете о деятельности Библейской комиссии за год ее существования ее непременный секретарь и вдохновитель И. Е. Евсеев с грустью констатировал, что дальше подготовительных шагов у комиссии дело не пошло, по причине, как указывалось в отчете, «недостатка внимания и некоторой холодности к этому делу высшей церковной власти». Святейший синод, который должен был на первых порах финансировать деятельность комиссии, как и следовало ожидать, проявил к этому все то же «сдержанно-холодное» отношение, и поэтому, как отметил составитель отчета, «комиссия покамест почти не может оплачивать своих сотрудников».

Библейская комиссия занималась не только славянской библией. Ее интересовали также вопросы, связанные с Синодальным изданием.