Русская Литература XIX века. Курс лекций для бакалавриата теологии. Том 1

Но, в отличие от Байрона, Пушкин пытается создать объективный образ главного героя, не совпадающий с автором, несущий в своём характере типические черты современников: «Я в нём хотел изобразить это равнодушие к жизни и к её наслаждениям, эту преждевременную старость души, которые сделались отличительными чертами молодежи 19-го века», – говорит Пушкин в одном из писем друзьям.

Душевная пустота героя наиболее ярко проявляется в его любви к черкешенке, натуре цельной, искренней, способной на глубокое чувство. Герою нечем ответить на него: он потерял способность любить – «для нежных чувств окаменел». Эта «преждевременная старость души» не имеет никакого отношения к автору: между героем и автором возникает противоречие, чуждое жанру байронической поэмы. А между тем это противоречие нарастает.

Симпатии читателя по мере развертывания любовного романа начинают всё более склоняться в пользу героини. «Конечно, поэму приличнее было бы назвать “Черкешенкой” – я об этом не подумал», – полушутя отвечает Пушкин своему приятелю В. П. Горчакову, который обратил внимание на странное поведение пленника в финале. Когда черкешенка, не выдержав разлуки, буквально на глазах у пленника бросается в воду и тонет, герой проявляет «окаменелое бесчувствие»:

Всё понял он. Прощальным взором
Объемлет он в последний раз
Пустой аул с его забором,
Поля, где пленный стадо пас…

Гибель любящей его спасительницы никак не отражается в его холодном сердце. В этом эпизоде уже содержится критическое отношение Пушкина к тому герою, которого «лорд Байрон прихотью удачной / Облёк в унылый романтизм / И безнадежный эгоизм…» («Евгений Онегин»). Поскольку Пушкин отделяет от себя героя поэмы, возвышается над ним, происходят заметные отступления от композиции байронической поэмы. У Байрона всё повествование сконцентрировано на личности героя, Пушкин свободен от такой зависимости и позволяет себе отступления от главной сюжетной линии поэмы. Все обратили внимание на развёрнутое описание Кавказа и его вольного народа. В сущности, Пушкин открыл здесь впервые кавказскую тему, которой суждено занять одно из важных мест у русских писателей от Лермонтова до Льва Толстого.

Пушкин неслучайно остался недовольным реализацией замысла «Кавказского пленника». Он задумал создать независимый от автора характер, но этот замысел вступил в противоречие с формой байронической поэмы, предполагавшей единство героя и автора. Отсюда возникли неясности, противоречия в поведении и поступках героя. «Характер пленника неудачен; доказывает это, что я не гожусь в герои романтического стихотворения», – признался Пушкин в письме к Горчакову.

Поэма «Бахчисарайский фонтан»

В следующей поэме «Бахчисарайский фонтан» Пушкин использовал крымские впечатления – местную легенду о безответной любви хана Гирея к пленённой им польской княжне Марии. Особенно удачной в поэме оказалась сцена диалога ханской возлюбленной Заремы с Марией. Здесь Пушкин столкнул друг с другом чувства мусульманского Востока с нравами христианского Запада.

Для Заремы любовь – это плотская страсть со всеми её атрибутами: физической красотой, знойной чувственностью:

Но ты любить, как я, не можешь;
Зачем же хладной красотой
Ты сердце слабое тревожишь?

Но оказывается, что чувственные чары далеко не исчерпывают смысла любви. В Марии есть то, чего лишена Зарема, – высокая и одухотворённая культура человеческих чувств. Пушкин прямо указывает на её христианский источник:

Там день и ночь горит лампада
Пред ликом Девы Пресвятой…
И между тем, как всё вокруг
В безумной неге утопает,
Святыню строгую скрывает
Спасённый чудом уголок.

Эти высокие чувства берут в плен хана Гирея и вносят смятение в его повседневную жизнь, заставляют усомниться в смысле кровавых набегов:

Он часто в сечах роковых
Подъемлет саблю, и с размаха
Недвижим остаётся вдруг,
Глядит с безумием вокруг,
Бледнеет, будто полный страха,
И что-то шепчет, и порой
Горючи слёзы льёт рекой.

Лирика южного периода. Пушкин и декабристы

Из Крыма в сентябре 1820 года Пушкин прибыл в Кишинёв, куда перевели Инзова в качестве наместника Бессарабии. К служебным обязанностям Пушкин относился спустя рукава, а добродушный Инзов смотрел на это сквозь пальцы.