Русская Литература XIX века. Курс лекций для бакалавриата теологии. Том 1

Под помещение Лицея отвели один из флигелей дворца. В распоряжении воспитанников оказались Царскосельские сады, которые сыграли неоценимую роль в воспитании поэтического гения Пушкина. Русский поэт И. Ф. Анненский писал: «Именно здесь, в этих гармонических чередованиях тени и блеска; лазури и золота; воды, зелени и мрамора; старины и жизни; в этом изящном сочетании природы с искусством Пушкин ещё на пороге юношеского возраста мог найти все элементы той строгой красоты, которой он остался навсегда верен и в очертаниях образов, и в естественности переходов, и в изяществе контрастов (сравните их хотя бы с прославленными державинскими), и даже в строгости ритмов…<…> Этого мало: в Царском Селе поэта окружали памятники нашего недавнего прошлого, в нём ещё жил своей грандиозной и блестящей красотой наш восемнадцатый век, и Пушкин должен был тем живее чувствовать славу и обаяние недавних подвигов русского оружия, что его первые царскосельские годы совпали с событиями Отечественной войны. Не отсюда ли, не из этих ли садов, не от этих ли памятников, простых и строгих, но много говоривших сердцу впечатлительного юноши, идут те величавые образы, которые так бесконечно разнообразны на страницах его поэзии?»

В лицейских садах Пушкин ощутил свою причастность к славной истории Отечества: на Чесменской колонне в Царскосельском парке было высечено имя его двоюродного деда Ивана Абрамовича Ганнибала. В Царском Селе, этом пантеоне русской славы, каждый из лицеистов, сын родовитых дворянских фамилий, чувствовал себя ещё и духовным сыном общей для всех матери – России.

«Жизнь наша лицейская, – вспоминал И. И. Пущин, – сливается с политическою эпохой родной жизни русской: приготовлялась гроза 1812 года. Эти события сильно отразились на нашем детстве. Началось с того, что мы провожали все гвардейские полки, потому что они проходили мимо самого Лицея; мы всегда были тут при их появлении, выходили даже во время классов, напутствовали воинов сердечной молитвой, обнимались с родными и знакомыми; усатые гренадёры из рядов благословляли нас крестом. Не одна слеза тут пролита!» Пушкин писал:

Вы помните: текла за ратью рать,
Со старшими мы братьями прощались
И в сень наук с досадой возвращались,
Завидуя тому, кто умирать
Шёл мимо нас… и племена сразились,
Русь обняла кичливого врага,
И заревом московским озарились
Его полкам готовые снега. («19 октября 1836 года»)

В основе лицейской дружбы лежало чувство родственной близости, основанной на горячей любви к матери-России. Эту любовь, рождённую общенародным духовным подъёмом 1812 года, лицеисты пронесли через всю жизнь:

Друзья мои, прекрасен наш союз!
Он как душа неразделим и вечен —
Неколебим, свободен и беспечен
Срастался он под сенью дружных муз.
Куда бы нас ни бросила судьбина,
И счастие куда б ни повело,
Всё те же мы: нам целый мир чужбина;
Отечество нам Царское Село. («19 октября»)

Пройдёт много лет, жизнь разведёт лицеистов по разные стороны баррикад: часть из них окажется в рудниках Сибири, другая часть сделает успехи на поприще «царской службы». Но лицейский дух, поверх всех этих разъединений, будет всякий раз торжествовать, одерживать победы над любой разобщённостью:

Бог помочь вам, друзья мои,
В заботах жизни, царской службы,
И на пирах разгульной дружбы,
И в сладких таинствах любви!

Бог помочь вам, друзья мои,

И в бурях, и в житейском горе,
В краю чужом, в пустынном море,
И в мрачных пропастях земли!

(«19 октября 1827»)

Особенностью Лицея было литературное направление его воспитанников: стихотворные упражнения входили в программу классных занятий, поэтому все лицеисты стремились стать поэтами. Они издавали рукописные журналы («Юные пловцы», «Лицейский мудрец»), устраивали литературные чтения, следили за новостями русской литературы и обсуждали их в товарищеском кругу. В свободные от учебных занятий часы лицеисты занимались литературными играми, например, коллективным сочинением сказок: один начинал, другой подхватывал, третий придумывал финал. В таких играх особой фантазией отличались Дельвиг, Кюхельбекер, Илличевский, Пушкин, Яковлев.