Русская поэзия XIX века, том 1

Ах, тошно мне
И в родной стороне;
Всё в неволе,
В тяжкой доле,
Видно, век вековать.

Долго ль русский народ,

Будет рухлядью господ,
И людями,
Как скотами,
Долго ль будут торговать?

Кто же нас кабалил,

Кто им барство присудил
И над нами,
Бедняками,
Будто с плетью посадил?

Глупость прежних крестьян

Стала воле в изъян,
И свобода
 У народа
Силой бар задушена.

А что силой отнято,

Силой выручим мы то.
И в приволье,
На раздолье
Стариною заживем.

А теперь господа

Грабят нас без стыда,
И обманом
Их карманом
Стала наша мошна.

Они кожу с нас дерут,

Мы посеем — они жнут.
Они воры,
Живодеры,
Как пиявки, кровь сосут.

Баре с земским судом

И с приходским попом
Нас морочат
И волочат
По дорогам да судам.

А уж правды нигде

Не ищи, мужик, в суде.
Без синюхи
Судьи глухи^{390},Без вины ты виноват.

Чтоб в палату дойти,

Прежде сторожу плати,
За бумагу,
За отвагу,
Ты за все про все давай!

Там же каждая душа

Покривится из гроша.
Заседатель,
Председатель
Заодно с секретарем.

Нас поборами царь

Иссушил, как сухарь;
То дороги,
То налоги,
Разорил нас вконец.

И в деревне солдат,

Хоть и, кажется, наш брат,
В ус не дует
И воюет,
Как бы в вражеской земле.

А под царским орлом^{391}

Ядом потчуют с вином.
И народу
Лишь за воду
Велят вчетверо платить.

Чтобы нас наказать,

Господь вздумал ниспослать
Поселенье
В разоренье,
Православным на беду.

Уж так худо на Руси,

Что и боже упаси!
Всех затеев
Аракчеев
И всему тому виной.

Он царя подстрекнет,

Царь указ подмахнет.
Ему шутка,
А нам жутко,
Тошно так, что ой-ой-ой!

А до бога высоко,

До царя далеко,
Да мы сами
Ведь с усами,
Так мотай себе на ус.

_<1823(?)>

Чита Острог.

Акварель Н. А. Бестужева. Фрагмент.

1820–1830-е годы.

Институт русской литературы (Пушкинский дом) Ленинград.

В. Кюхельбекер

^{392}

К Пушкину и Дельвигу Из Царского Села