Русские народные сказки

Много ли, мало ли времени прошло — нежданно-негаданно беда стряслась: постигла царство великая невзгода. Прискакал гонец, печальную весть принёс:

— Царь-государь, иноземный король границу перешёл, и войска у него видимо-невидимо! Три города с пригородками и много сёл с присёлками пожёг, попалил, головнёй покатил; всю нашу заставу побил-повоевал.

Царь сидит на лежанке и, как услышал те слова, так и обмер. Ёрзает на кирпичах, а с места сойти не может. Потом очнулся:

— Подайте корону и скличьте зятьёв да ближних бояр!

Пришли зятья с боярами, поклонились. Царь корону поправил, приосанился:

— Король Гвидон с несметными войсками на нас идёт. Собирайте рать-силу, ступайте навстречу неприятелю.

Зять-царевич да зять-королевич похваляются:

— Не тревожь себя, царь-государь, мы тебя не покинем! Гвидоново войско разобьём и самого Гвидона в колодках к тебе приведём.

Собрали полки, в поход пошли.

Царь велел шестерик самолучших коней в карету запрячь и поехал вслед за войском:

— Хоть издали погляжу, каковы в ратном деле мои наследники.

Долго ли, коротко ли ехал — выехала карета на пригорок, и видно стало в подзорную трубу: неприятельские войска вдали стоят. Замерло сердце у царя: глазом не окинуть Гвидонову рать, соколу в три дня не облететь.

Куда ни погляди — везде Гвидоновы полчища, черным-черно в степи.

Глядит царь в подзорную трубу и видит: ездит неприятельский богатырь, похваляется, кличет себе поединщика, над царёвыми войсками насмехается.

Никто ему ответу не подаёт. Царевич с королевичем за бояр хоронятся, а бояре прочь да подальше пятятся. За кусты да в лес попрятались, одних ратников на поле оставили.

В ту пору дошла до Ивана весть: войска в поход ушли. Выбежал он в чистое поле, в широкое раздолье, свистнул посвистом молодецким, гаркнул голосом богатырским:

— Сивка-бурка, вещий каурка, стань передо мной, как лист перед травой!

На тот крик бежит конь со всеми доспехами богатырскими. У коня изо рта огонь-пламя пышет, из ушей дым столбом валит, из ноздрей искры сыплются; хвост на три сажени расстилается, грива до копыт легла. Иван коня седлал. Накладывал сперва потники, на потники клал войлоки, на войлоки — седельце казацкое, шелковые подпруги крепко-накрепко затягивал, золотые пряжки застёгивал. Всё не ради красы-басы, а ради крепости: как ведь шёлк-то не рвётся, булат не гнётся, а красное золото не ржавеет.

На себя надел доспехи богатырские, вскочил в седло и ударил коня по крутым бёдрам. Его добрый конь пошёл скакать. Из-под копыт комья земли с печь летят, в ископыти подземные ключи кипят.

Будто сокол, налетел Иван на Гвидоново войско и увидал в чистом поле могучего богатыря иноземного. Закричал громким голосом, как в трубу заиграл. От того крику молодецкого деревья в лесу зашаталися, вершинами к земли приклонялися.

Засмеялся чужой богатырь:

— Нечего сказать, нашли поединщика! На ладонь кладу, а другой прихлопну — и останется от тебя только грязь да вода!

Ничего Иван в ответ не сказал. Выхватил свою стопудовую палицу и поскакал навстречу бахвальшику.

Съехались они, будто две горы скатилися. Ударились палицами, и вышиб Иван супротивника из седла. Упал тот на сырую землю, да столько и жив бывал.

Как увидали Гвидоновы войска, что не стало главного богатыря, кинулись бежать прочь.

А царевич с королевичем да с боярами из-за кустов выскочили, саблями замахали, повели ратников своих в погоню. Иван коня поворотил, птицей соколом навстречу летит. Никто его не узнал. Только когда мимо царя проскакал, заметил царь: руки по локоть у молодца золотые, а ноги по колен серебряные.

Крикнул царь;

— Чей ты, добрый молодец, будешь, из каких родов, из каких городов? Как тебя звать-величать и кто тебя на подмогу нам послал?

Ничего Иван царю не ответил, скрылся из глаз. Уехал в чистое поле, расседлал, разнуздал коня, отпустил на волю. Снял с себя доспехи богатырские. Всё прибрал, а сам завернулся в воловью шкуру и пошёл домой. Залез на печь, спать повалился.

Прошло времени день ли, два ли, воротились царевич да королевич с войсками. Во дворце пошли пиры да веселье — победу празднуют.

Посылает Иван жену:

— Поди, Наталья-царевна, попроси у отца с матерью чару зелена вина да свиной окорок на закуску.

Пошла во дворец Наталья-царевна незваная, непрошеная. Отцу с матерью поклонилась, с гостями поздоровалась.

— Пошлите моему Ивану чару зелена вина да свиной окорок на закуску.

Царь ей говорит:

— Под лежачий камень и вода не течёт. Твой муж на войну не ходил. Дома на печи пролежал, а теперь пировать захотел!

Царица просит:

— Ну, царь-государь, ради такого праздника смени гнев на милость!

— Ладно, ладно, — махнул царь рукой, — так и быть, пошлите Ивану, чего после гостей останется.

Наталья-царевна обиделась.

— Пусть уж старшие зятья пьют, гуляют да угощаются. Они на войну ходили и, слышно, из-за кустов Гвидоново войско видали. А нам с мужем блюдолизничать — статочное ли дело!

Повернулась и ушла.

Не успел царь с гостями отпировать, как прискакал гонец: