Русский авангард. И не только

В первые годы после революции ситуация, способствующая развитию еврейской национальной культуры, оказывается еще более благоприятной. Москва и Петроград, Одесса и Харьков пестрят новыми художественными группировками, журналами и издательствами. Стилистический разброс изобразительного искусства в этот момент чрезвычайно широк: от реализма до авангарда.

Одно из крупнейших авангардных объединений этого времени – Культур-Лига, просуществовавшая в Киеве с 1917 по 1920 год. Эта организация ставила перед собой различные просветительские цели, главным образом связанные с подъемом уровня образования еврейского народа. Помимо создания и популяризации литературы на идиш, она много внимания уделяла искусству. Костяк Художественной секции составляли Лазарь Лисицкий, Иссахар-Бер Рыбак, Иосиф Чайков, Борис Аронсон, но в ее состав входили и другие известные художники, в том числе Марк Шагал и Натан Альтман.

Художники Культур-Лиги шли по пути поисков новой формы, причем путь этот пролегал в рамках общего движения русского авангарда. От других направлений их отличало использование художественных элементов еврейского народного искусства. Впрочем, эта черта тоже не была оригинальной: русский неопримитивизм также многое заимствовал из русского народного творчества.

Аронсон и Рыбак, а они были в числе основателей Культур-Лиги, в программной статье «Пути еврейской живописи» писали: «Форма – это сущностный элемент искусства, а содержание – зло. <…> Форма, свободная от литературности и “натуралистичности” – это абстрактная форма <…> как раз то, в чем происходит “воплощение национального элемента”».

Участники выставки Уновиса на фоне своих картин. За столом слева направо сидят: Казимир Малевич, Вера Ермолаева, Иван Гаврис, Нина Коган, Лазарь Лисицкий. Витебск. 1920

Первая и последняя выставка Культур-Лиги, состоявшаяся в Москве в 1920 году, показала, как много было сделано для развития еврейского искусства и куда следует двигаться далее. Но, по сути, это было подведение итогов. Тоталитарный советский режим уже не хотел терпеть ни авангарда, ни еврейской автономии. Завершающим штрихом в истории Культур-Лиги стала выставка членов ее московского отделения Шагала, Альтмана и Штеренберга, открытая в Москве в 1922 году. После закрытия выставки еврейская тема уже в тот момент в советском искусстве была закрыта на долгие годы.

Однако картина взаимоотношений русского искусства и авангарда была бы не полной без упоминания еще одного удивительного художественного явления ранних послереволюционных лет. Речь идет о феномене Витебска.

Этот город в конце 1910-х – начале 1920-х годов в культурном отношении напоминал Флоренцию эпохи Возрождения: расцветали искусство, литература, театр, балет. Правда, в отличие от Флоренции, все художественные события в Витебске происходили на фоне бедности, голода и разрухи.

Занятия в мастерской Уновиса. На фоне грифельной доски Казимир Малевич. Витебск. 1920-1921

Центром нового искусства стало Витебское народное художественное училище, где Шагал был заведующим и руководил «Свободной мастерской».

В ноябре 1919 года в Витебск по приглашению Лазаря Лисицкого приезжает Казимир Малевич. Его утверждают в качестве руководителя одной из мастерских.

Роковое для Шагала событие вскоре превратилось в серьезный конфликт: 25 мая 1920 года все ученики мастерской Шагала перешли в мастерскую Малевича. Это была победа коллективного над индивидуальным, абстракции над фигуративностью.

Шагал был обижен. «Однажды, когда я в очередной раз уехал доставать для школы хлеб, краски и деньги, мои учителя подняли бунт, в который втянули и учеников. Да простит их Господь! И вот те, кого я пригрел, кому дал работу и кусок хлеба, постановили выгнать меня из школы. Мне надлежало покинуть ее стены в двадцать четыре часа».

А может быть, Шагалу, напротив, следовало бы благодарить своих коллег и учеников, свою судьбу? Сохранил бы он свою жизнь в Советской России? Уцелел бы в 1920-е и тем более в 1930-е годы, годы террора и чисток? Скорее всего, нет…

Именно создатель Уновиса (Утвердители нового искусства), Казимир Малевич, сумел сплотить вокруг себя группу преданных учеников (большинство было еврейской национальности), которые, словно следуя Второй заповеди Моисея, работали по принципам беспредметного искусства – супрематизма. Так, сами того не осознавая, формально они вернулись к заветам Моисея, но уже не как иудеи, а как строители будущего совершенного общества. Произошло некое завершение многовековой художественной истории, замкнулся круг, соединивший старое и новое.

Гармония длилась недолго. В 1922 году Малевич с учениками покинул город. На этом период витебского ренессанса закончился.

Прорывы русского авангарда