Русский сбор

Есть колосс на огромных ножищах.
Он на них и стоял и стоит.
Трубы тянутся, будто усища.
Изо рта его факел горит.

Он корябает пальцем планету,

Упираясь ножищами в грунт,
Призывая молчаньем к ответу —
Одиноко взлелеянный бунт.

Он гордится немерянной мощью

И по-детски наивной душой.
Перед ним – он так думает – мощи,
А за ним – мыслит он – дух святой.

…Танкер есть, как баланда тяжёлый.

В нём есть палубы и якоря.
Он бы в порт назначенья пришёл бы… —
Бунт-то бунтом – да нет корабля!

Если ж надо, он может без спору

Дурачком посмешарить людей.
Словно мир – это некая прорубь,
Ну а он и болтается в ней…

«Над бронзовой…»

Над бронзовой (золотой, чугунной —
Какие длани ещё у статуй?) —
Плывут облака, медленно, как в цыгуне,
в очередь прикрывая солнце заплатой.

Сказки про древних богов – страшилки,

кубики детского сна, по сравненью
с в ремень подтянутыми ухмылками
истуканов недавнего современья.

Не пытаясь выбраться из природного скотства,

человек оформляет харизмы в груды
камня, разнообразя свои идиотства —
Их ставили, ставят и ставить будут.

Солнце пьёт воду из черепков,

высыхают последние капли ума.
Народ, понавешав себе ярлыков
С истуканами, – это Самачума.

Всё, что я делаю, по-прежнему выдаёт незнанье

Многих деталей – я никого не прошу мне помочь,
и, ругая кого-то, извиняюсь заранее:
адрес критики я сам точь в точь.

С другой стороны, мы ж не бичи и не бичи,

Те, что в кровь себя или что дремлют на берегу —
Самокритика помогает многое обналичить,
Жонглировать скользкими косточками личи
И спокойно смотреть в глаза врагу.

«Священная корова Беломорья…»

Священная корова Беломорья.
Холмов священных петли троп и длин.
Священный дуб смирительных равнин.
Такая вот блаженная исторья…

Спасибо, европейский полуостров,

За дружелюбный временный причал.
На континенте правит коза ностра —
Ты ж как субконтинент не подкачал.

Весёлый кучер бьёт кнутом лошадку —

Давно жестоким кажется наш век:
Несёт себе за пазухой взрывчатку
То там, то здесь небритый человек.

Что здесь, что там холмов священных склоны.

Но только нынче здесь с упрямых губ
Тихонько испаряется полоний —
Такая плата за приставку «суб»

Всё стало зыбко, далёко до морюшка.

Пошла вверх рыбка – звать корюшка.
Многие реки – одна река,
Тяжелы веки. Спать бы века.

Жаркие лета (Частушки)