Русское окно

Ты хочешь украсть мою жизнь. Знаешь, я всегда презирал биографов. Паразиты, питающиеся чужой жизнью. Как ты можешь почувствовать кого-то родным, если не чувствуешь его мук? Хорошо, в этом что-то есть, в узнавании, но ты не можешь жить в целлофане. Не можешь усвоить чужую жизнь как вакцину. Это аморально. А биограф именно такая аморальная душа, слабое существо, обманщик. Проживает бурную жизнь, красоту трагедии за чужой счет. То, что в другом есть сила, в нем проявляется как слабость. И думает, что достаточно описать другого, чтобы исправить свои недостатки.

Спрашиваешь, как обстоят дела с циклами? Открытие новой жизни? Это не игра. У вас, биографов, вся жизнь на ладони, вы видите связи там, где их нет, принижаете интуицию, объясняете необъяснимое, делаете все, чтобы утихомирить совесть.

Это окно мучает меня. Ты это хорошо почувствовал. Ты хочешь открыть замысел, первоначальную модель, из которой возникла эта картина. Вся жизнь – замысел. Исполнение всегда губит задуманную цель, это все равно что воду решетом носить. Течет, но хоть что-то удается донести. Ха-ха, в вечность! То окно именно таким и было, как и пойманная фотографией молодая женщина и мальчик двух лет на фоне золотого купола Императорской церкви. Она врезалась в мою память, я носил это изображение в себе, изменял его, кусочек одинокого неба в момент моего счастья, и я не знал, что с этим поделать, с этим счастьем, которое нарастает во мне, и я видел все, без слов и картин, только взрыв, и спасение в гибели. Печально, когда тебе нечего терять, потому что у тебя ничего и не было. А у меня было, в каждое мгновение, всю мою прожитую жизнь.

И тогда однажды вечером это всплыло, слилось ночное небо Карелии в Казахстане и окно московской квартиры в бараке колхоза имени Буденного. Вагон стал кораблем. Ноевым ковчегом. Какой эгоизм, двигаться как улитка и все свое носить с собой. А всюду потоп, куда ни глянь, что ни поделаешь – поток несет тебя. Нет прямого пути, точного расчета. Красота жизни в непостоянстве.

А ты хочешь ехать по моим рельсам. Сам построй собственную дорогу. Запомни, единственная биография – автобиография.

Мария Лехоткай

Ты мне понравился в первый же день. Какой бы мы могли стать парой. Мы немного разминулись во времени, но мне это не мешает. Знаешь ли ты, что во время наших прогулок я представляла, как сосу твой член. Я чувствовала, как он пульсирует в метре от моих губ. На Калемегдане столько укромных местечек. Только бы ты где-то остановил коляску, расстегнул ширинку, и я бы его взяла целиком. Да, именно так, как в саду виллы в Дубровнике, тем утром с молодым адъютантом. Тебя это удивляет? Пробегись по своим мыслям. Я свои мысли от себя не прячу. Что плохого в том, чтобы в коляске помечтать о хорошем члене? Желание и в старости не утихает.

До чего же ты скучен. Хочешь, чтобы я рассказала о своих любовниках? О своих связях. Да, я трижды была замужем. И всегда было одно и то же, один любит, другой согласен быть любимым. Да, я всегда была той, что соглашалась. Нравилось, что по мне сходят с ума. А потом все время мучительно доказывать, что и я их люблю. Я их, конечно, тоже любила, но влюблена не была. Ну, это все лишнее. Тот, который удовлетворяет другого, любит меньше, а тот, который мучается, не любим, так что влюбленность и согласие составляют пару. Потом все это переворачивается, потому что каждый добивается своего. Что тут скажешь, любая связь – катастрофа, кроме той, в которой люди на самом деле любят, но кто знает, что такое эта настоящая любовь, пока она с тобой не случится, а когда она случается, тебе никакого ума не требуется, потому что ты уже все знаешь.

Рыжеволосая

Это была совершенно враждебная среда – приемные экзамены в Академии, первая встреча с устрашающей толпой, разползшейся по катакомбам. Как будто я всю вечность терялась и блуждала, а ведь так было только в первый день. Уже назавтра за каждым углом нас ждали такие близкие пространства. И далее – полумрак, неон. Вхождение с июньского солнца в подпольный осажденный город. Я думала, что все, кроме меня, прекрасно знают, зачем они здесь. До судорог в желудке боялась, что меня разоблачат и навсегда выкинут из этого общества избранных.

Первая встреча с тобой… Не помню точно, какая-то благость, удовольствие, теплота, которая разливается в теле. Уверенность. Заметила, что ищу тебя взглядом, и если не вижу, то начинаю бояться, что больше не увижу тебя. Ты выглядел незаинтересованным, как будто случайно оказался здесь, как будто ты на грани такой скуки, которая вот-вот перевесит и уведет тебя отсюда навсегда, без капли сожаления.