Русское окно

И тогда, подумав о любовной истории своих родителей, которая навсегда останется для него тайной, Руди припомнил исповеди Даниэля в первые дни их знакомства, когда он говорил, что всегда существует Некто. Целая армия заговорщиков движется по лабиринтам сознания. Остаются живыми похороненные, и только подергивание уголка губ, едва заметный тик выдает беспокойство на лице виновницы торжества, тихой старушки с ангельскими чертами. Слезящимися глазами она смотрит на того, с кем провела полвека в удачном браке. Пока перед собравшейся родней они нежно целуются и режут праздничный торт, их подпольные страсти успокаиваются. В семье много слышали о его похождениях в молодые годы, она же всегда сохраняла статус святой. Но и в ее каземате существует некто. Гостиничный врач на южном курорте, разовая инъекция, герой эпизода, тайно включенного в черный фонд прошлого.

Что знает Руди о своем отце? Целые сорок лет остались неизученными, как будто этот человек был иностранцем. И чем эта часть жизни отца, начиная с его рождения, стала более ясной, чем жизнь Радое Лаловича? А мама? Он легко воспроизводит в памяти отцовскую интонацию, с которой тот во время ссоры упомянул ее «мюнхенские годы». Руди играл на террасе, не обращая внимания на повышенный тон их голосов, как бы отсутствуя, но тем не менее сохранив в памяти это событие. Слово «Мюнхен» врезалось в память. Через несколько лет Руди увидел это имя на географической карте. Он скользил пальцем по красной линии железной дороги дальше, на север, произнося вслух названия незнакомых городов.

В каком закутке памяти сохранилось это мгновение? Почему именно эти слова врезались в память Руди? Он не припоминает, чтобы хоть когда-то подумал о том полдне, который сейчас совершенно отчетливым кадром выплыл из забвения, озвученный отцовским голосом. Какую сумятицу он скрывает в себе и можно ли разобраться в этом вне контекста повседневных событий? Он догадывался, что именно появление Радое Лаловича заставило хозяина подсознания вынести на обозрение давно забытую картину. Сколько еще подобных эпизодов хранится в необъятной кладовой памяти? Если собрать воедино весь этот материал, внимательно выслушать все голоса, изучить каждый жест, проследить за брошенными тайком взглядами, то вся предыдущая жизнь окажется единым целым, в котором нет места непредвиденности и случайностям и у каждой костяшки домино было бы свое место.

И потому не случайно закрепился в его мыслях человек, который уже несколько дней гниет на каком-то кладбище. От одного только чувства, что он, Руди, остался в этом городе и начал новое существования, его охватывает тоска. Потому что ни один из вариантов жизни с Эдиной не устраивает Руди. Это ведь все одно и то же; распределение ролей ему хорошо известно, потому что само его появление на этом свете обязано именно такой встрече.

Он помнил нервозные шаги отца ночью, когда этажом выше он измерял площадь, намного превышающую территорию его корпункта. Застряв в клетке провинции, он все время пытался перебраться в Белград, вырваться из городка, в котором пребывал временно, как до этого временно проживал во всех городах, где поселялся его отец, землеустроитель по профессии. После окончания учебы в Белграде на отделении романистики Михайло Ступар неосмотрительно – это он поймет позже – согласился на должность преподавателя гимназии в провинции, чтобы через несколько лет оставить службу в системе просвещения и посвятить себя журналистике. Он постоянно кружил вокруг столицы, в которой кипела единственная жизнь, которой имело смысл жить. Михайло все время мечтал вернуться к той отложенной на время жизни в Белграде. Стоило ему произнести имя столицы, как в голосе начинала звучать тоска, словно вспоминал имя девушки, в которую был влюблен в юности. С годами он отказался от переезда в столицу, окончательно приняв координаты, которые ему предопределила Божья воля. Он даже старался не едить туда, и во время учебы Руди только два раза навестил его. Однако одержимость этим городом перешла к Руди. Еще мальчиком Руди замирал на улице, завидев автомобиль с белградскими номерами, провожая взглядом авто и его пассажиров, счастливчиков, живущих в самом привлекательном городе мира. Он представлял широкие бульвары, забитые транспортом, тысячи спешащих куда-то людей. Он видел этот город и в ночные часы, под дождем, когда лучи света отражаются в мокром асфальте, а по тротуарам как гигантские грибы скользят купола зонтиков. Жерло города вздрагивает днем и ночью, в каждом доме разворачиваются десятки разнообразных спектаклей. И все, что видел Руди в местном театре, всего лишь бледное отражение того, что предлагает жизнь большого города. Однажды, когда он сам приедет в обетованный город, Руди уже не повторит отцовскую ошибку и после учебы не вернется в провинцию, не бросит ту единственную жизнь, которой только и стоит жить.