Русское воскрешение Мэрилин Монро

Когда рассудок начал к нему возвращаться, он отскочил от стола и бросился к отключенным плазменным мониторам на стене. Ему не нужны были новые графики, ему нужны были только телевизионные новости. Он отщелкнул экраны в режим телевизионного приема, сразу на разные каналы, и, непроизвольно царапая себе ногтями щеки, чтобы отвлечься, стал ждать, когда появятся изображения. Он хотел знать, что случилось. В голове его лихорадочно проносились возможные ответы, и в том порядке, который предлагал ему сопротивлявшийся неминуемой боли мозг. Технические неполадки в системе, – это бывало. Или он заснул после сытного обеда, – слишком переел, и все это только кошмар. Если не то и не это, тогда началась война!

То, что он увидал на первом же телеканале, специализирующемся на новостях в режиме нон-стоп, еще хуже подействовало на его потерявший всякое равновесие ум. Он увидал на нем, крупным планом, да таким, что ему даже пришлось отступить от экрана, – незнакомое и одновременно очень знакомое лицо человека. Тот что-то говорил с сильным кавказским акцентом, но Левко не мог сейчас вникнуть ни в одно его слово, – он, как завороженный, смотрел только в одну точку на экране: на пышные рыжеватые усы этого человека. Вдруг на стене зажегся, с задержкой, второй новостной экран, – на нем появилось то же лицо, с теми же усами, но только с другого ракурса.

На обоих экранах шутил и отвечал на вопросы журналистов один и тот же человек – отец народов, великий вождь Иосиф Виссарионович Сталин.

26. Поиски

Я позвонил Фомину в понедельник около десяти утра. Длинные гудки долго не прекращались, я уже собирался отключиться, – наконец, тот ответил. Он меня опередил, даже не поздоровавшись:

– Зарплата вам перечислена на банковскую карту еще вчера. Больше вы мне не нужны. Вы отлично позаботились о Владимире Ильиче! Благодарю вас! – и моя трубка заполнилась гудками, теперь короткими.

Последнее было несправедливо. Единственное, в чем я мог себя упрекнуть, что не принес на сцену стадиона бронежилет из машины. Охранников там своих было полно, я должен был только распознать опасную ситуацию, – за это мне и платили. Ситуацию, как это выяснилось, я распознал.

Не убирая трубку, я набрал номер Мэрилин. Я звонил ей уже вчера вечером, дважды, но «абонент был временно недоступен». Я тогда хотел выразить ей свои чувства, соболезнования и поддержку, но, видимо, ей легче было переживать утрату брата без чужих звонков.

В трубке щелкнуло, и механический голос сообщил мне то же самое – «абонент недоступен». Это было уже немного странно, но тоже объяснимо, и я убрал трубку в карман.

Следующие несколько часов я был занят на кухне. Торопиться мне теперь было некуда, и я стал готовить себе обед, сразу на пару дней. В морозилке у меня лежали два крупных карася, купленных на рынке, и голова белорыбицы, для наваристости. Рыбьи головы и хвосты я кипятил больше часа, и только потом положил в кастрюлю филе карасей, картофелины и луковицу. Уха получилась просто отменная. Но когда я отошел от плиты, прошло много времени и было уже почти два часа.

Когда я увидал на экране телевизора физиономию Иосифа Сталина, то подумал сначала, что это шутка, розыгрыш, – но сразу же вспомнил, что включен серьезный канал, так здесь не шутят. Сталин говорил с экрана по-русски, переводчик синхронно переводил, и я, даже не вникая в слова перевода, чтобы не терять время, перещелкнул пультом на русскоязычный Евроньюз. Сталин был и здесь. Происходило что-то странное, и я впился в экран телевизора.

– Да, я – Иосиф Сталин. Я тоже клон. А Владимир Ленин – мой брат, – услыхал я из телевизора.

– Когда вы узнали о смерти Ленина? – перед усатым человеком за столом сидели два журналиста, они даже перебивали друг друга.

– Вчера, как и вы. В прямом эфире.

– С какой целью вы прилетели?

– Продолжать дело Ленина. Почитайте историю нашей партии, там все написано!

– Кто, по вашему мнению, застрелил Ленина?

– Враги революции. Их у вас тут слишком много.

– Вы кого-нибудь расстреляете, когда возьмете власть?

– Обязательно. Надо войти в курс дела.

– Вы это серьезно?

– А как вы думаете?

– Ваши первые действия на исторической родине?

– Отдохнуть от перелета.

– Вы курите трубку?

– Только трубку.

– Ваш любимый табак?

Я всматривался в лицо усатого человека на экране и вновь, как два дня назад, поражался сходством. Но был ли он генетическим клоном, как Ленин? Откуда у него этот неподражаемый грузинский акцент? Где он ему научился? В Индии? Не выключая телевизор, убрав только звук, я еще раз позвонил Мэрилин. Кроме выражения соболезнования, мне нужно было теперь спросить у нее только одно: она знает этого Сталина? Он тоже ее брат?

Телефон Мэрилин не отвечал. Я уже не сомневался теперь, что с ней что-то случилось. Следующим импульсом у меня было – прыгнуть на мотоцикл и нестись к коттеджу. Но подумав об этом спокойнее и взвесив, я решил сначала позвонить еще Фомину, и набрал его номер.