Русское зазеркалье (двуязычная версия)

— Да, верно! Применительно к его рукам и ногам действует то же правило. Так он постепенно обрастает разными частями тела, включая, извините, срамные, и становится похож на шар. Сей блудный шар укатывается в свою преисподнюю, её хозяева выставляют нового, одноглавого, и всё повторяется сначала: воистину, «нет ничего нового под солнцем», как вы сегодня изволили заметить.

— Да вы, наверное, шутите! — сообразила я.

— Отчасти! — признался философ. — Но только отчасти. А ещё пытаюсь развеселить вас, видя, что вы устали и измучены.

— Это так заметно? — огорчилась я.

— Я ведь тоже при жизни был… своего рода духоплавателем, Алиса Сергеевна, и поэтому могу оценить ваши усилия. Позвольте дать вам как начинающей коллеге ряд практических советов! Всегда оставляйте окно хотя бы полуоткрытым, иначе вы, с вашим методом, рано или поздно попросту угорите. Используя музыку или запись речи, допускайте только самую малую громкость. Держите во время погружения любые электрические приборы, непосредственно не нужные для него, как можно дальше от головы. Следите за тем, чтобы тело не принимало согнутого положения, чтобы одежда не мешала ему дышать. Не ешьте и не пейте много; избегайте чая или кофе за два часа до погружения, а лучше начиная с самого утра назначенного дня. Придумайте себе девиз, например, Lumen Coeli, Sancta Rosa — но это мой девиз, вам нужен другой, — и используйте его словно меч, потому что слова, в которые вы верите, приобретают здесь стальную твёрдость. Не знаю, впрочем, уместно ли прекрасному полу брать в руки оружие любого рода… Но духовный путешественник должен забыть про свой пол, все земные мелочи вроде пола и его инстинктов нужно оставить на Земле! Общения с мужским полом вам и вообще следует избегать, а его плотской составляющей рекомендую вам избегать категорически, и вовсе не потому, что оно так уж порочно, а потому, что иначе вам просто не хватит жизненных сил. Также избегайте любых волнений и шумов...

— Спасибо, я попробую запомнить! — искренне поблагодарила я. Да, эти драгоценные указания опытного путешественника были вроде советов от капитана дальнемагистрального лайнера — студенту лётного училища, полдюжины раз поднявшемуся в небо на учебном самолёте.

— Но самое главное, — продолжал мой собеседник, — это сократить время погружений и их число, а не то изнурите себя и даже, как знать, навредите себе непоправимо. Человеческое существо в принципе не очень приспособлено к таким путешествиям, а вы, кроме прочего, ещё и слишком поздно начали эти упражнения: вам, Алиса Сергеевна, смею напомнить, почти двадцать восемь лет, и с каждым новым созерцанием вы не молодеете, отнюдь. Для вашего сведения и чтобы сократить ненужные усилия: того, кого вы ищете, в нашем мире нет. Но можете поискать его в Святой Руси.

— Среди песен, про которые я рассказываю, про Святую Русь я что-то не припомню ни одной… — озадачилась я.

— А вы пересмотрите их повнимательней! Всё и всегда можно найти, если поискать… Но и нужно ли вообще искать? Мне противно даже и произносить эти пошлые мирские премудрости, предостерегая вас от вреда со стороны того, что, единственное, и есть интересно на Земле. Но всё же взвесьте и решите, чтó именно важно в вашей жизни, потому что всех целей разом достичь невозможно. Повторюсь: земной человек — хрупкий и ненадёжный сосуд, помните это. Вы — земной человек, в этом и есть ваше значение. Путешественники в духе вроде меня — кому из земных людей они способны что-то рассказать? Лишь кому-то вроде вас — а вы способны рассмотреть всё и своими глазами. Вас вернуть домой?

Я кивнула, при этом с беспокойством заметив:

— Зеркала-то у вас, кажется, и нет…

И в прозрачной тиши неподвижных созвучий

Отражаешься ты,

— произнёс мой собеседник совершенно обыденным голосом, таким же, каким только что разговаривал со мной. Но эти слова произвели своё действие: окружающая меня реальность стала бледнеть, угасать, и вот уже через неё проступили знакомые предметы моей комнаты.

Этот переход между двумя мирами, каждый из которых воспринимался одинаково реальным, поражал: он будто приоткрывал дверцу понимания того, как именно устроена Ткань мира и отчего на ней могут образоваться складки. Не нужно и говорить, что только переход завершился, как эта дверца стала закрываться, и мне пришлось поспешно искать слова вроде «Ткань мира», чтобы поскорей схватить ими этот слабый отблеск видения чего-то важного, о чём мы почти бессильны рассказать, поскольку сами практически перестаём понимать смысл сказанного едва ли не в тот миг, когда слова уже найдены.