Русское зазеркалье (двуязычная версия)

Подумав как следует, я написала письмо Патрику с просьбой, если я завтра не появлюсь в колледже и если ему только будет не хлопотно это сделать, прийти ко мне завтра — но по возможности не раньше четырёх часов пополудни, — чтобы узнать, всё ли со мной в порядке. Если моё дыхание во сне будет слабым, прерывистым, неровным, ему разрешается меня разбудить. Если дыхание будет отсутствовать, ему, видимо, придётся побеспокоить полицию…

Короткую записку я подготовила и для миссис Уолкинг: о том, что чувствую себя плохо и по болезни, возможно, не смогу провести занятие завтра.

Оба письма я настроила на автоматическую отправку в три часа уже наступившего дня, с расчётом на то, чтобы, если ничего ужасного не произойдёт, вовремя отменить их.

Сообщить о своём беспокойстве сэру Гилберту я уже не очень успевала — за окном рассвело — и, подумав, решила пожертвовать ещё одним письмом ради короткого душа. И без того все эти славные люди будут огорчены и взволнованы, если что-то случится. Понадеемся на то, что все предосторожности окажутся лишними.

Перед новым погружением я проверила, что дверь не заперта, а все электронные устройства надёжно отключены.

○ ○ ○ ○ ○ ○ ○

Да, и здесь тоже наступило утро!

Я вышла на балкон, с которого открывался дивный вид, и почти сразу на невысокое ограждение балкона спустилась большая и редкая птица.

Нет, не птица. Это был (я успела оробеть) Крылатый Змий!

— Доброе утро, — произнёс Змий.

— Доброе… Ты, кажется, мой старый знакомый?

Змий утвердительно наклонил голову.

— Я не видела тебя в прошлом мире.

— Ты меня видела, но не приметила.

— Ах, да: та змейка мне показалась такой несерьёзной… Ты мне друг или враг, скажи честно?

— Разве я всё это время вёл себя как враг? Но в сегодняшнем бою я тебе не помогу.

— Это же не совсем настоящий бой — просто спорт, балет, спектакль с поучительной целью?

— Как знать… Предлагать тебе отказаться от боя, как это делал Максимов, не буду: ты уже, кажется, решилась.

— А что, Максимов мне солгал?

— Смотря о чём.

— О том, что на Русскую Голгофу легко попасть, например.

— Про что-что, а про это он лжёт как сивый мерин. А вообще, ты всё скоро увидишь сама. Удачи! Твои друзья сейчас постучат в дверь.

…И друзья действительно постучали, но вошли, не дождавшись приглашения: Рыцарь, Василиса Микулична и стрелец, которого я, кажется, уже раньше где-то встречала…

— Саша! — разулыбалась я: это ведь был мой знакомый с Линии Фронта! — Вы меня помните?

— Алла Сергеевна, так точно! — боец смутился.

— Рада вас здесь видеть… Я готова идти!

— Идти никуда не нужно: сани пришвартуются к балкону, — пояснил Рыцарь.

— Зачем?

— Из соображений безопасности.

— Вчера ночью, пока вы спали, ваш постовой, Алла Сергеевна, в коридоре у вашей двери скорпиона уничтожил, — пояснил Саша. — Вот такенный скорпион был! — он показал руками кого-то размером со среднюю собаку. — Сейчас довольный весь из себя: на повышение пойдёт парнишка.

— Ух ты, как у вас тут интересно, — заметила я деланно-бодро.

— Рад вашему отважному настрою, — откликнулся Рыцарь. — Только не растеряйте его по дороге.

«Остров Буян» действительно оказался островом, только воздушным. Сверху он выглядел как почти ровное каменистое поле овальной формы, обнесённое по краю лёгкими домиками и палатками для зрителей. Для участников состязания на двух концах поля поставлены были большие шатры, чёрный и белый.

Вся наша компания, кроме Александра, прошла в белый шатёр, где две молоденькие девушки, усадив меня в небольшое креслице и закатав рукава моего платья, принялись проворно натирать мои руки какой-то укрепляющей мазью. Василиса Микулична что-то ворковала рядом: то ли подбадривала, то ли давала окончательные наставления. Я не очень её слушала. Мне было весело, хорошим боевым весельем, а страшно — только самую малость.

Но вот вернулся Александр и стал у входа, мела белей. Глядя на него, все замерли, примолкли. А он заговорил:

— Шаватхзалагорн на себя не похож. Он что-то съел, и его так раздуло, что глядеть страшно. Аж цвет поменял. И дальше растёт…

— Мы заявляем протест, — быстро сказал Рыцарь. Саша пожал плечами:

— Бесполезно. Они говорят: у вас вчера была замена бойца. Они теперь тоже имеют право. Алла Сергеевна, может быть, откажетесь? Настоящий бой — не женское дело! Вместо вас здесь каждый с радостью выйдет…

Я ещё не до конца понимала, что происходит, и только тогда поняла полностью, до холодных мурашек по коже, когда увидела, что Рыцарь снимает с себя кольчугу. Пояс с мечом он тоже расстегнул, готовясь передать и его. И то: другого подлинного оружия в шатре не было.

— Спасибо, Саша, — глухо ответила я, принимая кольчугу от Философа. — Понимаю, что не женское, но позвольте всё-таки мне. Я уже была у вашего командира вторым номером.

Пешая я вышла на поле состязания и прошла несколько десятков шагов, когда из чёрного шатра стал выползать — и вот уже выполз весь — огромный дракон чёрно-бурого цвета. Понятия не имею, как выглядел мой изначальный противник, съевший «зерно врага рода людскаго», но вот эта громада выглядела чудовищно.