Рыжий

Он стоял и смотрел. Он еще не знал о том, что это утро – со всеми его звуками, картинами и запахами – навсегда останется в его памяти. Что эта война станет его судьбой на много лет, возможно, на всю оставшуюся жизнь. Что с этой поры ему предстоит мучительный и долгий путь к тому, чтобы многое изменить в своей душе.

Сегодня они разъедутся в разные стороны – журналист и ирландец. Журналист вернется в Кабул и в тот же вечер в одиночку сильно напьется, чего с ним раньше никогда не бывало. Ирландец отправится через близкую пакистанскую границу в город Пешавар, где он снял с приятелем дом неподалеку от реки. Он сядет за дневник, попытается на бумаге передать все, что увидел и пережил сегодня.

Они еще ничего не знают друг о друге. Их следующая встреча случится только спустя несколько лет.

31 МАЯ 1979 ГОДА. СЕВЕРНЫЙ ПОЛЮС

Тогда я еще был резок в суждениях и оценках. Не знал сомнений. Не принимал полутонов. Наверное, в юные годы я прочитал слишком много романтических книг и слишком редко задумывался над тем, что же такое настоящая, а не придуманная жизнь.

К примеру, я был твердо уверен, что биография только в том случае удалась, когда ты идешь вверх. Когда есть высокая цель, есть крутой маршрут. И чем выше вершина, которую ты захотел взять, тем интереснее твои дни.

Но что делать, когда пик покорен? Цель достигнута. Выпито шампанское, сказаны трогательные тосты, спутники твои разбрелись в разные стороны, кто куда. И ты остался один.

Теперь у тебя два пути. Или вниз, с вершины, теряя высоту. Или, избрав новую цель, опять карабкаться в гору. Но только эта гора обязательно должна быть еще выше, чем предыдущая. Иначе все равно получится дорога вниз.

31 мая 1979 года в 10 часов утра по московскому времени я оказался на Северном полюсе. Путь в эту точку, которую называют символической вершиной планеты, занял у нас – моих друзей и меня – больше восьми лет. Все эти годы мы были рядом. И вот теперь, крепко обнявшись, мы стояли на полюсе и чувствовали себя самыми счастливыми людьми на всем белом свете.

И только одно обстоятельство омрачало радость. Сознание того, что с полюса все дороги ведут вниз. Так уж расположена эта земная точка, в которой сходятся меридианы.

Надо признать, что в 70-е годы мне невероятно везло. Еще не успев получить диплом в Уральском университете, был зачислен корреспондентом в штат «Комсомольской правды» – случай по тем временам исключительно редкий. Наверное, помогло то, что в отличие от своих однокурсников, добросовестно изучавших «историю партийной советской печати», я почти ежедневно писал заметки в газеты города Свердловска, а на последних курсах стал печататься в «Известиях» и «Комсомолке». Шило в заднице было, а комплексов не было: обо всем писалось легко и быстро. При этом я скромно оценивал собственные способности и даже в самых дерзких мечтах не видел себя больше, чем корреспондентом какого-нибудь «Горняка Кузбасса». Когда за год до диплома меня пригласили в Москву на практику, я чувствовал себя в столице страшно одиноким, ущербным и, покидая известинский дом на Пушкинской площади, дал себе слово никогда впредь не выезжать за пределы Уральских гор.

Чем я приглянулся «Комсомолке», не знаю. Они тогда любили ребят с периферии, явно предпочитали их москвичам. Меня взяли в штат еще недоучкой, еще ранней весной. А защита диплома была назначена на 6 июня. А 3 июня, в свой день рождения, я собрал в общаге на улице Чапаева всех друзей, с кем водился в студенческие годы. Однокурсников, газетчиков, а также некоторых героев своих публикаций. И закатил прощальный пир.

Я всегда любил закатывать пиры. Чтобы вино рекой, и шумное братание, и тосты, и песни, и не исключено, чтобы с битьем посуды.

А тут такой повод: заканчиваю университет и уезжаю работать в самую популярную, самую интересную газету страны. Как же я мог не позвать гостей и не накрыть щедрый стол? Эх, гори все синим пламенем, гуляем, ребята!

Пир вышел даже веселее, чем можно было ожидать. Было слишком много водки и слишком много нерастраченной за годы учебы энергии. В разгар гулянья мой могучий однокурсник Р. что-то не поделил с приглашенным гостем М. Возможно, они не поделили девушку, с которой оба хотели танцевать. Или просто могучему Р. не понравилось, как на него посмотрел умный М.

Это была самая бессмысленная драка, которую я когда-нибудь видел. Никто не соображал, что происходит, просто все махали кулаками и жестоко били друг друга. Я с трудом спас собственного корреспондента «Известий» по Уралу, человека почтенного, в преклонном возрасте, успев эвакуировать его через окно (хорошо, что мы жили на первом этаже). Я уже почти образумил зачинщика инцидента и дело, кажется, пошло к миру, когда передо мной вдруг возник прежде абсолютно миролюбивый, сочинявший неплохие стихи В. и, ни слова не говоря, засветил мне прямо в глаз. И все опять понеслось с новой силой.