Рыжий

…Совсем скоро, спустя всего лишь несколько лет, мы узнаем, какой немыслимой роскошью окружат себя победившие «демократы». Какие особняки они построят. На каких машинах станут ездить. Какие часы носить. В какие бордели ходить. В нищей, обездоленной стране, они словно напоказ выставляли украденное у сограждан.

Нет, прежние так не могли. Боялись. Стеснялись. У самой высшей номенклатуры не было и сотой доли того, что хапнули новые властители страны, едва заняв освободившиеся кресла в Кремле, в Белом доме, на Старой площади. Теперь-то уже каждому ясно, что и занимались те кресла с единственной целью: поучаствовать в дележе пирога, который называется – родина.

Когда ажиотаж стал спадать, и работы у Рори поубавилось, он объявил мне о том, что его планы меняются: переезд в Индию решено отложить. «Все главные события в ближайшие годы произойдут здесь», - с уверенностью оракула объявил мне ирландец. Поэтому они с Джульет решили поселиться в Москве. Для начала Рори снял трехкомнатную квартиру в панельном доме рядом с Олимпийским проспектом и принялся активно тратить заработанные в августе деньги. Он попросил меня помочь найти им хорошую дачу неподалеку от Москвы.

Надо, чтобы дом непременно стоял в сосновом лесу, чтобы вокруг был большой участок, чтобы рядом было помещение для прислуги и конюшня, – выслушав все это, я натурально выпал в осадок.

- В своем ли ты уме, приятель? Такие дачи у нас имели только члены политбюро. Даже если ты найдешь что-то похожее, у тебя никаких денег не хватит на аренду.

Но Рори только презрительно фыркнул.

Однако не будем забывать, для чего ирландец в середине августа прибыл в Москву. Попытка военного переворота всего лишь отодвинула реализацию нашего афганского плана, но не зачеркнула его. Когда накал событий стал спадать, мы вновь вернулись к своей идее. Правда, теперь план стал сильно меняться, и в этом нет ничего удивительного: за прошедшие месяцы сильно изменился сам окружающий нас мир.

К осени моджахеды Ахмад Шаха Масуда опять потеснили правительственные войска и на обширной территории вышли вплотную к границам СССР. Поэтому Руслан Аушев предложил нам отказаться от первоначального замысла - пробираться к Масуду через Пакистан с риском угодить в местную тюрьму. Зачем городить огород, если теперь можно оказаться у «духов», перейдя из Таджикистана через речку Пяндж. Вторым существенным моментом было желание самого Руслана присоединиться к нашей группе.

Рори сразу одобрил оба предложения. Конечно, участие в нашем предприятии такого известного человека, как Аушев, придавало ему совсем другой вес. Герой афганской войны, председатель Комитета по делам воинов-интернационалистов при Президенте СССР, депутат, человек, с которым считаются высшие советские бюрократы... Руслан мог бы стать первым высоким должностным лицом из Союза, кто вступит в прямой контакт с вооруженной оппозицией на ее территории. «Фэнтэстик!» – только и сказал ирландец, узнав от меня об этом.

Что же касается идеи уйти в Афган с нашей земли, а не нарываться на конфликт с пакистанцами, то тут тоже все было ясно и бесспорно. Теперь требовалось утвердить план в инстанциях.

В начале октября мы передали члену президентского совета А.Н.Яковлеву записку, подписанную Русланом и мной. В ней содержалась информация по поводу военнопленных, оставшихся в Афганистане, а также наши предложения по их вызволению и, в частности, вариант визита к моджахедам. Предполагалось, что мы пересечем гос. границу в районе высокогорного памирского поселка Ишкашим, на сопредельной территории нас встретят представители Масуда и сопроводят группу к месту ведения переговоров. Мы просили дать поручение КГБ обеспечить безопасность группы на весь период ее работы (хотя, как это можно было сделать - этого никто объяснить не мог), а командованию погранвойск дать указание пропустить входящих в состав группы лиц на территорию сопредельного государства и по окончании их работы так же - в безвизовом режиме - обеспечить возвращение на территорию СССР.

Яковлев довольно оперативно рассмотрел нашу бумагу и со своей одобрительной резолюцией направил ее Президенту. Бюрократическая машина завертелась. 10 октября М.С.Горбачев начертав на письме «Прошу внести предложения», разослал его министру иностранных дел Панкину, в военное ведомство маршалу Шапошникову и председателю КГБ Бакатину. Мы вдвоем с Русланом немедля отправились по этим инстанциям: следовало рыхлить почву и держать ситуацию под контролем.

В МИДе, у военных и пограничников все прошло гладко, там не стали чинить препятствий, пообещав поддержать нашу инициативу. Отлично! Но вот с чекистами пришлось поработать. Афганистан считался их вотчиной, они привыкли быть там хозяевами и не любили, когда кто-то покушался на эту монополию.

В КГБ нас приняли два больших генерала. И началось! Первым делом мы выслушали слова, которые всегда в подобных ситуациях произносили вымуштрованные советские чиновники: «А кто будет отвечать, если с вами что-нибудь случится?»