Рыжий

В то время Рори Пек еще видел жизнь без оттенков, без полутонов. Это – черное, это – белое. Это – хорошие афганцы, они сражаются с коммунистами, а это – плохие, они продались Советам.

Всегда проще жить, если не утруждать себя сомнениями, если раз и навсегда определить, кто друг, а кто враг. Моджахеды – друзья, это ведь очевидно.

– Они настоящие герои, – громко утверждал ирландец. – Эти люди знают, за что сражаются. Отваги им не занимать.

В доказательство Рори привел несколько случаев – свидетелем одних он был сам, о других слышал.

Питер сидел напротив и помалкивал. Однако когда пафос ирландца стал чрезмерным, он не выдержал:

– А по мне, так партизаны никакие не герои. И думают они за редким исключением не о борьбе за свободу, а о том, чтобы побольше заработать.

Рори оторопел:

– Ты, что, и вправду так считаешь?

– Конечно, – меланхолично подтвердил Питер.

Ирландец выглядел так, словно на полном ходу налетел на стену. Он уважал Питера Джувенала и признавал за ним право на истину во всем том, что касалось афганских дел.

– Все эти высокопарные лозунги – только прикрытие, – пояснил Питер. – Сегодня им дают деньги на борьбу с коммунистами, значит, они будут что есть мочи орать: «Смерть советским и их приспешникам!» Завтра им пообещают хорошо заплатить за то, что они – поборники истиной веры, тогда – вот увидишь – они все, как один, отрастят бороды и на Востоке не отыщешь более правоверных мусульман. А наступят либеральные времена – они так же охотно нацепят галстуки и сожгут паранджи.

– Ну-у, – укоризненно протянул Рори.

А Питера неожиданно поддержал их новый товарищ Вон Смит:

– Мне афганские моджахеды иногда напоминают банду воров. В трудной ситуации им проще перейти на сторону врага, чем отстаивать свои принципы. Конечно, все не так просто, как тебе кажется. Помнишь, Марк Урбан нам говорил о Кабуле. Он там был довольно долго и вовсе не считает, что русские построили в Афганистане свой социализм. Да, кабульский режим держится на чужих штыках, не спорю. Но, посмотрите, он дает возможность женщинам учиться, работать, ощущать себя полноправными людьми. Где это ты видел, чтобы женщинам это дозволяли моджахеды? И торговцам никто не мешает заниматься бизнесом. И все мечети открыты. А придут в Кабул наши бабаи – еще неизвестно, что тогда будет. На женщин-то они, точно, паранджи напялят и посадят их под замок – это как минимум.

– Мне кажется, надо сделать все, чтобы мы не стали пешками в чужой игре, – опять подал голос Питер. – Чтобы нас не использовали «в темную».

Эту мысль они часто обсуждали. Каждый из них давно понял, что не моджахеды воюют с советскими, а сила, куда более тайная и грозная. Они не раз видели в рядах партизан офицеров пакистанской разведки. Они знали про американцев. На их глазах в горы хлынули «Стингеры» и «Блоупайпы» – эти умные ракеты, запускаемые с плеча – каждая из них стоила целое состояние. Они догадывались, какие безумные деньги проходят через Пешавар и растекаются реками и ручейками по моджахедским отрядам. Некоторые пакистанцы, через чьи руки проходили эти деньги, за одну ночь становились миллионерами. Появление «Стингеров» совпало с таинственным появлением ваххабитов – этих странных людей в белых тюрбанах, которые располагали огромными средствами (откуда?) и вели себя, как хозяева. Знающие люди утверждали, что их породила и привела сюда американская разведка. Скорее всего, так оно и было. Американцы – большие умельцы создавать себе проблемы на будущее. Даже среди журналистов из США находились такие, кто за стаканом виски брюзжал: нельзя бездумно разыгрывать исламскую карту, вскоре это может обернуться против нас самих. Но когда оно еще наступит, это «вскоре»? А советские танки – вот они, в часе хода от Пешавара.

– Еще, я думаю, что афганцы – это люди, которые больше всего хотят, чтобы их не трогали, – сказал Вон. – Они будут сопротивляться всему, что приходит извне. Прогрессу, науке, чужой культуре… Всему. Они никому не позволят вторгаться в их жизнь – ни коммунистам, ни американцам, ни арабам.

Однако Рори не собирался сдаваться.

– А что вы скажете по поводу того героизма, который мы наблюдаем? Посмотрите: плохо вооруженные, босые, оборванные, они храбро идут против танков и бронемашин. Они вступают в бой с противником, который во много раз сильнее. Гибнут тысячами, но не сломлены. Это как, а?

– Гибнут тысячами, – подтвердил Питер. – Но не забывай, что для них смерть в джихаде – это всего лишь обретение заветного рая. А жизнь на земле – сплошная мука. Цена такой жизни – три пенса, вот отчего они так охотно лезут под танки.