С голубого ручейка...(СИ)

Зато посадка была далеко не мягкой. Мы входили в атмосферу, здорово потряхивало, тот самый толстяк потянулся к пластиковому пакету, впереди у одной пассажирки заплакал ребёнок, а Полина, как всегда, крепко-крепко сжала мои пальцы. Я обнял её за плечи, притянул к себе - запрещено, ну да бог с этим, я-то знаю, что не так страшен чёрт, как его малюют, и шепнул на ушко несколько ободряющих слов. Всё равно мои пальцы она выпустила только тогда, когда мы, покачиваясь, выруливали к зданию аэровокзала. За иллюминатором медленно проплывали бетонные полосы, стоящие "ёлочкой" вдоль полосы воздушные суда с поджатыми крыльями, крошечные фигурки в чёрном и оранжевом далеко внизу, серые брезентовые рукава втянутых в стену трапов. Потом обзор закрыла и сама стена, сложенная из толстых бетонных плит, в стыках между которыми кое-где росла травка.

Мы вышли последними - терпеть не могу этой толкотни, когда все торопятся так, будто опаздывают на пожар или на свадьбу. Как всегда, Полина шла рядом, крепко, словно боясь потерять, держа меня за руку - но стоило нам оказаться в полном народа зале, как она заволновалась, запрыгала. А потом и вовсе, высвободив руку, бросилась вперёд, прямо на шею симпатичной даме в очках.

- Мама, мамуля, мамочка!..

А они и в самом деле похожи - мама тоже невысокая, тоже черноволосая, с маленьким прямым носом и с приятной улыбкой, пусть и не такой нежной и чарующей, как у дочки. Впрочем, на то она и мама, на то она и несколько старше. И очки носит.

- А вы, значит, и есть Анатолий? - спросила мама, высвобождаясь из дочкиных объятий. - Очень приятно!

Отпустив ручку клетчатого чемодана на колёсиках - того самого, с которым Полина когда-то переехала ко мне, я поклонился, ловко поймал мамину руку и поднёс к губам. Маленькая придумка, когда-то давно, до того, как в моей жизни появилась Полина, очень нравившаяся знакомым девушкам. Правда, мама от такого "галантного реверанса на все случаи жизни" слегка опешила.

- Ой, что вы! - воскликнула она. - Нет, спасибо, конечно, Анатолий, только у нас по-простому...

На просторной, выложенной серыми плитами площади перед зданием аэровокзала было много людей и много машин. Фырчали моторами автобусы, зазывали пассажиров таксисты, стояла очередь перед кассами следующей в город электрички. Мама нас торопила - ехать долго, почти час, и она хотела, чтобы мы смогли занять места поудобнее. Знать бы ей, что эту маленькую проблему я решил ещё дома, в Южно-Российске. Оставив маму с дочкой на ступеньках перед главным входом и сбросив с плеч рюкзак, я быстро взбежал на выложенный полированным камнем парапет. Кажется, вслед мне что-то кричали. Но, не успев ответить, я уже видел в стороне у стены симпатичного парня в куртке и шофёрской фуражке, державшего на длинном шесте плакат с моей фамилией.

- Напрасно вы так, Анатолий! - пеняла мне мама минут через пятнадцать, когда новенький таксомотор мчал нас по широкому шоссе в город. - Мы, конечно, вам очень благодарны, но вы и так много для нас сделали. И так много тратите.

Я оглянулся. Маму с дочкой я пустил назад - не виделись без малого год, так пусть уж наговорятся. Правда, это означало, что я не могу, как привык в таких случаях, посмотреть в глаза или нежно сжать тонкие пальчики. Шанс выплатить долг за покупку квартиры уже в будущем году стремительно сокращался - это правда, но не скажу, что я так уж сильно об этом жалел. Но, всё же, наверное, не следовало выдавать вслух ту глупость, какую тогда сказал я:

- Поверьте, она того стоит.

Город начался неожиданно. Мне казалось, что мы ещё долго будем мчаться среди зелёных лесов, в которых преобладали тополя и берёзы, и не менее зелёных лугов и виноградников почти без признаков жилья, если не считать таковыми время от времени попадающихся маленьких, сколоченных из сероватых, потемневших от времени досок, сарайчиков. Как вдруг на высоком бугре появилась треугольная стела с крупными белыми буквами: "Лермонтов". И вот уже, обгоняя неспешно ползущие троллейбусы, таксомотор мчится по широкой улице, обсаженной деревьями по обеим сторонам. Справа и слева стоят невысокие дома - в один, в два, редко когда в три этажа. Широкие тротуары выложены разноцветной узорной плиткой, то справа, то слева мелькают поперечные улочки и скверики, где растут каштаны и липы, а над витринами магазинчиков, которых довольно много в первых этажах, висят полосатые тенты.

А как позабавил меня полосатый серо-дымчатый котёнок, гревшийся на солнце на чугунной решётке тротуара, прикрывавшей корни росшего на улице дуба. Таксомотор остановился напротив рубленного трёхэтажного деревянного дома с балконами и резными наличниками. И, пока я расплачивался с водителем и принимал у него вещи, Полина заметила этого котёнка. Подошла, присела на корточки, погладила мягкую серую шёрстку кончиками пальцев:

- Привет.