С Корниловским конным

Генерал Врангель об этой операции (Белое Дело, т. 5, стр. 95) пишет так: «Я решил использовать выдвинутое положение моих частей, помочь генералу Казановичу. 21 ноября, оставив заслон на фронте Донская Балка—Петровское—Николина Балка 2-ю Кубанскую казачью дивизию, я сосредоточил в районе железнодорожной станции Кугуты 1-ю Конную дивизию и Сводную бригаду (т. е. 1-й Черноморский полк и 2-й Офицерский конный полк, Ф.Е.) под общим начальством полковника Топоркова и, выдвинувшись ночным переходом к югу, на рассвете 22 ноября, атаковал у села Спицевка красных, действовавших против генерала Казановича в тыл (1-й армейский корпус, Ф.Е.). Противник был разбит наголову. Мы захватили 2000 пленных, 40 пулеметов, 7 орудий и огромный обоз. 1-й армейский корпус к вечеру 22 ноября подошел к реке Калаус.

Я верхом выехал встречать возвращающиеся полки. Навстречу попадались конвоируемые казаками группы пленных, лазаретные линейки с тяжело раненными. Встречающиеся раненые казаки весело отвечали на приветствие. По одному ответу видно было, что дело удачное. Навстречу ехал накрытый брезентом транспорт. На облучке сидело два казака. Я поздоровался. Казаки ответили как-то угрюмо.

— Как дела? — спросил я.

— Плохо... Командира полка убили.

Тут только заметил я свешивающиеся с транспорта, из-под брезента ноги. Снял шапку и перекрестился.

— Кого именно?

— Их Высокоблагородия, полковника Мурзаева, — ответили они».

Смерть полковника Мурзаева была тяжелой потерей для корпуса. Это был способный, редкой доблести и огромного порыва начальник.

По описанию генерала Врангеля, на Спицевку, в лоб, под общим командованием Топоркова наступало пять полков — 1-й Уманский, 1-й Запорожский, 1-й Екатеринодар-ский, 1-й Черноморский и 2-й Офицерский конный, но и тогда, и теперь участники говорят только об уманцах и запорожцах; и истинная правда теряется в давности времени.

Генерал Деникин, в своем труде «Очерки Русской Смуты», т. 4, на стр. 106 пишет чуть иначе, а именно: «1-й Армейский корпус генерала Казановича, преследовавший Гудкова, встретил также серьезное сопротивление на линии речка Бешпагирка и в течение девяти дней дрался с переменным успехом в районе села Бешпагирка. Только 20 ноября обозначился успех и на этом направлении. Ген. Врангель, оставив небольшой заслон у села Петровского, бросил 1-ю Конную дивизию к юго-западу, на Спицевку, в тыл войскам Гудкова. Застигнутые врасплох этим неожиданным ударом, атакованные одновременно с фронта 1-й дивизией и обойденные Кубанцами полковника Науменко долиною реки Горькой с юга, — группа Гудкова была смята и, теряя пленных (больше 3 тысяч) и орудия, бросилась на восток. Генерал Казанович преследовал большевиков за реку Калаус на расстоянии двух переходов».

Оба генерала обобщают действия 1-й Конной дивизии в этом набеге и нс указывают — как именно было дело? Полковник Науменко в это время был в Екатеринодаре, уйдя совсем из состава 1-й Конной дивизии, работая в Краевой Раде. Генерал Деникин не указывает и числа захваченных дивизией пулеметов и орудий. Не сходится и число пленных. Орудийной стрельбы мы не слышали под Спицевкой. Главная доля успеха выпала на бригаду полковника Бабиева, которая, действительно, очень много захватила пленных и обозов. И со всей этой массой пленных

и подвод Корниловский полк только к ночи вернулся в село Константиновское, проделав «с набегом в тыл» около 70 верст, не спав сутки. Можно представить усталость людей и лошадей...

Мы ночуем с Бабиевым, и он рассказывает, как погиб полковник Мурзаев. «В момент «сполоха» он стоял на том же кургане, вдали от своего полка. Те красноармейцы, которых мы не успели захватить, схватили винтовки с земли и открыли по казакам огонь... В числе первых, почти в упор, был убит Мурзаев, тремя пулями в грудь», — коротко рассказал он.

Фатальный случай