С Корниловским конным

В мае 1919 г., за Манычем, красная конница сбила казаков. Полки отступали широкими аллюрами. Храбрый и упрямый Румбешт, чтобы спасти положение, сам сел «первым номером» пулемета на тачанке. И стрелял до тех пор, пока не был зарублен шашками красных кавалеристов, догнавших его.

Высшая доблесть человеческой души проявляется только в несчастье, в жуткие моменты, будь то на поле брани или в другой драматической обстановке. Есаул Румбешт блестяще выдержал экзамен в обоих случаях.

Таманская красная армия

Нашей 1 -й Конной дивизии, как и многим другим частям Кубанского Войска и Добровольческой армии, — под Армавиром и на Урупе, под Ставрополем и до Петровского — пришлось действовать против этой армии красных. Название «Таманская» гововорит о том, где она образовалась, т. е. в Таманском отделе Кубанской области, но образовалась исключительно из иногородних, проживавших и в станицах, и в русских селах этого отдела, и в городах. Конечно, в армии были иногородние или, как говорят в Черноморье, — «горо-довыкы» — и из других мест. Несомненно, были и немногие казаки, сочувствовавшие красным.

Генерал Врангель, все время действовавший против этой армии в должности начальника 1 -й Конной дивизии, о ней пишет так: «Дрались красные упорно, но общее управление было из рук вон плохо» (Белое Дело, т. 5, стр. 74).

Что красноармейцы этой армии дрались упорно, нам, природным кубанским казакам, было вполне понятно. Иногородние, живя в станицах на Кубани с малых лет, родившиеся на Кубани — они как бы «оказачились». Занимались, как и казаки, земледелием, живя безбедно с малых лет, общались со сверстниками-казачатами, парубками участвуя во всех холостяцких похождениях и очень часто в станичных кулачках «край на край». Хуже и жестче в черноморских станицах были драки казаков-парубков против горо-довыкив, даже с «киямами», т. е. замашными палками с железными гайками на одном конце, или природной бал-беркой — это «воспитывало» в них дух смелости, желания борьбы и ненависти к казакам. Ненависть вызывалась гражданским их бесправием в станицах и завистью к казачьей земле. Они не имели казачьего «паевого надела» и для жизни — должны были снимать ее в наем. Иногородние в станицах не только что не имели права голоса, как жители станицы, по всем хозяйственным делам ее, но считались людьми «чужими здесь», случайными, непрошенными.

На Кубани и на Тереке каждый казак, с самых малых лет, носил только папаху, мальчиком бешметик, шаровары на очкуре; парубком он имел уже черкеску, даже и раньше, кто был богат. Женился казак обязательно в черкеске. Кинжал на поясе был необходим к его костюму. На действительную службу, как известно, каждый казак шел с собственным обмундированием, оружием и конем. Восемь лет после четырехлетней службы — казак и в станице носил погоны в нужных случаях. Идя на действительную службу, он должен был иметь три черкески: строевую, выходную и парадную. На службе — приобретал еще одну-две, обыкновенно цветных, чтобы щегольнуть в них, вернувшись в станицу. И все это казачье форменное обмундирование он носил до гробовой доски.

А что же носили иногородние в станицах? Черная куртка, черные штаны, вобранные в сапоги, атласную рубашку, по ней поясок-шнур с бахромами и на голове черный картуз с лакированным козырьком. Фуражка (картуз) сдвинута на затылок, и из-под нее вырывался лохматый чуб «под польку». И в таком костюме — всю жизнь. Вот откуда и идет прозвище — «картузник».

Все было у иногородних полная противоположность казакам, хотя и жили они не только что в одной станице, но и бок о бок — соседи дворами. Редкий случай бывал, чтобы казак женился на девушке-иногородней. Но чтобы девушка-казачка вышла замуж за иногороднего — это считалось просто позором.

Вот при таких психологических взаимоотношениях — неожиданно свалилась русская революция 1917 г. В казачьих частях ее совершенно не ждали, а в станицах ее посчитали как настоящий «бунт против царя». Иногородние же посчитали, что пришел долгожданный час, когда настало полное равенство с казаками, и что теперь «казачья земля» будет даваться и им, как равным гражданам России. И когда на всей Кубани установилась советская власть в самом начале 1918 г., а Добровольческая армия из Донских степей двинулась на Кубань для ее освобождения вместе с кубанскими полками, атаманом и правительством, — то самыми отъявленными противниками и стойкими красными бойцами против «белых» были иногородние Кубани.