С Корниловским конным

Не касаясь политики, надо сказать, что генерал Врангель был человек не злой, общительный. Он очень любил кубанских казаков как воинов и смотрел на них похвально только с этой стороны, мало зная их станичную жизнь, их семейственность, их психологию как земледельцев. Он очень любил полки своей 1-й Конной дивизии и, не хвалясь — Корниловский полк, под командованием молодецкого, храброго, всегда веселого и воински отчетливого полковника Бабиева — радовал его душу больше, чем другие полки. Ценность каждой строевой части, да и всякого дела, зависит исключительно от личности, которая это дело возглавляет.

Возможно, что это случайность, но наш полк нес очень большие потери в офицерском составе. Супруга генерала Врангеля являлась главой санитарной дивизийной летучки и потом — корпусной. По роду службы она регистрировала всех, и офицеров, и казаков, прошедших на перевязках ее пункт. Врангель как начальник дивизии, естественно — проверял не только что количество раненых, но, не сомневаюсь, как всякий серьезный начальник — он интересовался и числом, и фамилиями раненых офицеров по полкам. Баронесса Врангель сама лично делала перевязки после двух моих ранений, расспрашивая, что надо. Последнее тяжелое ранение, да еще в таком успешном ночном набеге в тыл красных, где погиб и доблестный Мурзаев, не могло быть неизвестно генералу Врангелю. Вот почему он так и любезен, и откровенен был со мной здесь, в Екатеринода-ре, в глубоком и веселом тылу, где можно почувствовать себя просто человеком со своим, хотя и подчиненным, но боевым соратником по победному движению.

Перечислю здесь потери полка в офицерском составе за время с 8 по 22 ноября 1918 г., т. е. только после того, как я вернулся в полк после первого ранения и — до третьего. Бои же начались только 10 ноября, под селом Константи-новским.

Убиты: 1. Сотник Поляков — 12 ноября у хутора Соленого; 2. Хорунжий (фамилию не помню) — 15 ноября у села Константиновского.

Ранены: 1. Подъесаул Елисеев — 10 ноября у села Кон-стантиновского; 2. Прапорщик Тюнин — 10 ноября у села Константиновского; 3. Хорунжий Литвиненко — 10 ноября у села Константиновского; 4. Сотник Демяник — 12 ноября у хутора Соленого; 5. Сотник Зеленский — 12 ноября у хутора Соленого; 6. Подъесаул Лопатин — 15 ноября у села Константиновского; 7. Подъесаул Елисеев — 22 ноября у села Спицевка.

Все убиты и ранены в течение 12 дней в районе этих памятных сел Ставропольской губернии. В записках, которые мной делались в 1941 г., у меня отмечено, что убитых офицеров было двое, а раненых — 14. Фамилии же запомнились только те, которые здесь поместил.

Праздник Оренбургского казачьего училища

В сентябре месяце 1917 г., после Корниловского выступления, я был зачислен на должность сменного офицера Оренбургского казачьего училища. Большевистский переворот помешал мне быть там. Меня как офицера интересовало стать строевым воспитателем и готовить молодых людей е образованием к тому, к чему сам шел по своему глубокому убеждению.

Находясь в Екатеринодаре, я узнал, что формируется Кубанское военное училище, вернее — бывшая Екатеринодар-ская школа прапорщиков будет переименована в военное училище. Это меня прельщало. Где-то на Сенном базаре, в непрезентабельном помещении, я нашел канцелярию училища и представился полковнику Ермоленко, являвшегося тогда главой этого переформирования. Доложив о том, что я уже зачислен кандидатом в Оренбургское училище, но так как мы отрезаны от Оренбурга и имеем теперь свои войсковые интересы, — хотел бы быть сменным офицером в своем Кубанском военном училище. Ермоленко и училищный казначей есаул Вербицкий, отнесясь сочувственно к моему желанию, все же как-то не особенно тепло сказали: «Подайте об этом рапорт с приложением соответствующих документов и... ждите ответ». Я подал и ждал. Узнав об этом —

Бабиев очень косо посмотрел на меня, о чем скажется своевременно, и чем это закончилось.

Приближалось 20 декабря — день нашего училищного праздника. В одном из грузинских шашлычных-погребков собралось свыше 20 человек воспитанников. Что я воспринял на этом празднестве, так это то, что у многих интерес, духовный интерес, был уже не к училищу, а к своему войску, к настоящим событиям, а не былым. И интерес был уже чисто офицерский, но не юнкерский. Имело некоторое значение и передвижение в офицерских чинах. На этом легком, веселом, но без кутежа, ужине — были главными:

выпуска 1911 г., по старшинству баллов и, как все это переменилось — подъесаул Соколов Василий, есаул Мальцев Павел, войсковой старшина Гамалий Василий и подъесаулы — Помазанов, Скрябин Феодор, Стояновский Константин;

выпуска 1912г. — есаул Поссвин Фрол, подъесаулы — Васюков Яков и Беляевский Василий;

выпуска 1913 г. — подъесаулы Ряднина Алексей и Елисеев Феодор. Приятными гостями были терские казаки — ротмистр Заурбек Серебряков и подъесаул Белоусов. Было несколько сотников и хорунжих, ускоренных курсов военного времени и среди них адъютант Кубанского запасного полка в Екатеринодаре, сотник Джалюк.