С Корниловским конным

Необходимо пояснение: зачисление в постоянные списки полка генералов Науменко и Бабиева, с указанием в графе по должности «командир полка» — не означало, что они оставались командирами полка и могли продолжать командовать им, занимая уже высшие должности. Это была почетная награда от полка, и единственно что — они могли носить мундир полка до самой своей смерти. В постоянные списки полка мог быть зачислен офицер и в младших чинах, за особые заслуги в полку или за боевой исключительный подвиг. И в каком бы он чине ни был потом — зачисление было в том чине, который он имел при зачислении или при совершении подвига.

Генерал Улагай. Гибель урядничьего разъезда

К концу марта снег сошел полностью. Под тепловыми лучами весеннего солнца — земля радостно дышала паром. Крестьяне выехали в поле пахать и сеять. В степи появились небольшие гурты рогатого скота. Пахари раскинулись

своими «таборами» по всему полю. Все это усугубляло разведывательную службу полка, так как издали, без бинокля, который не имели урядники в разъездах, — совершенно невозможно было распознать — гурт скота ли это или спешенный разъезд красных? Красные разведчики могли находиться и при крестьянских таборах. Как их можно отличить? К тому же мы видели, что ставропольские крестьяне, почти поголовно, сочувствовали красным, как своей «рабоче-крестьянской власти», в противовес нашей — белой, кадетской, казачьей.

С весенней теплотой — красные проявляли большую активность. В их руках был полностью весь Сальский округ Донского Войска с окружной Великокняжеской станицей, т. е. самая южная часть Донской области. Сильный кулак красных повис уже и над городком Батайском, готовый перерезать единственную железнодорожную магистраль Ростов—Баку, чем отрезал все донские силы от Кубани и Терека. Все наши силы новой Кавказской Добровольческой армии занимали позиции только по южному берегу болотистого Маныча. Наступал кризис...

Генерал Бабиев приказал выслать одну сотню корниловцев в селение Малая Джалга, что в пятнадцати верстах юго-западнее нашего села Киевского, где было неспокойно в связи с крестьянским восстанием в Медвежьенском уезде. Туда была послана 1-я сотня под командой хорунжего Тюнина.

Под вечер одного дня стою у своей квартиры, как из-за угла показалась конная группа казаков. «Кто они?» — думаю. И опознаю по сотенному значку свою 1-ю сотню. Человек сорок казаков, спешным шагом, на захлюстанных грязью лошадях, приближались ко мне. Впереди на красивой своей кобылице шел Тюнин. У меня разширились таза, так как приказания о присоединении сотни к полку я не отдавал.

— Вы почему возвращаетесь? — грозно крикнул я Тю-нину, не ожидая его команды и доклада.

— А ты знаешь... там мужики — такие черти, што они могли перебить нас в одну из ночей, — запросто, совсем не по-воински, хмуро отвечает мне Саша Тюнин, которого я знал с 1910 г. и был с ним на «ты».

Разцукал его и приказал стать по квартирам, а завтра — вновь идти и занять то же село.

Утром следующего дня прискакал урядничий разъезд от командира 1-го Черноморского полка полковника Малышен-ко, который сообщал мне, что — красные, на рассвете, по гребле перешли Маныч, выбили полк из села Кистинского и он отошел с полком на юг, о чем донес генералу Бабиеву и до получения от последнего приказания — просит поддержки.

Дело получалось скверное. Какой силы красные перешли Маныч, — Малышенко не указывал. Наш полк был изолирован от дивизии. В тылу были враждебные крестьяне. До села Кистинского пятнадцать верст.

Широкой рысью полк спешит к Кистинскому. Боевая обстановка неизвестна. Влево, в сторону Маныча — выслано два урядничьих разъезда, каждый силой в шесть коней. Одному разъезду приказано идти по самому берегу Маныча, а другому правее, охватывая северную сторону села. Из села Киевского полк вышел в полном составе, с обозами, предполагая, что по боевой обстановке — мы мотаем и не вернуться назад.

Не доходя до Кистинского версты две, — в голову была брошена лавой разведывательная сотня. За ней следовал полк в двухшереножном развернутом строе, предполагая — или наскоком захватить село, или вызвать красных на бой, чем сразу же выяснить приблизительно их силы. Полк шел крупной рысью, но, не доходя до села около версты, был встречен сильным огнем пехоты красных из окраин. Положение менялось. Где находился 1-й Черноморский полк, было неизвестно. Промаявшись до темноты, полк вернулся в свое село. Здесь ночью получено распоряжение от генерала Бабиева, который уведомлял, что черноморцы Малышенко ночуют в ближайшем селе к югу от Кистинского. Завтра, с утра, начнется наступление: с востока, от села Дивного — пластуны генерала Ходкевича, 1-й Таманский и 2-й Полтавский полки; с юга 1 -й Черноморский полк; Корниловскому полку приказано наступать с запада. Село Кистинское должно быть взято.