С привкусом пепла

Зотов с Решетовым спешно выдвинулись на северную окраину, ждать вестей от разведки, ушедшей проверить болото и источник странного звука. Саватеев успел приготовиться к обороне. В окопах, предусмотрительно вырытых полицаями, расположились два партизанских взвода при четырех пулеметах. До перелеска метров двести по открытому полю, мышь не проскочит. За крайними избами спрятались трофейные минометы: два 82-мм БМ-37 и три ротных 50-мм. Если завяжется бой, перепашут лесок вдоль и поперек, укрыться там негде. Мин бы побольше…

– Движение на опушке, – углядел глазастый Решетов.

– Где?

– Иву расщепленную наблюдаешь? Правей.

Зотов прищурился. На краю рощицы замелькали фигурки людей. Одна, вторая, третья… Вышли, не таясь, в открытую. Враг так не ходит.

– Предупредительный жахнуть? – выдохнул Саватеев.

– Обожди, вдруг наши, – мотнул головой Решетов.

Неизвестные пошли через поле, следом выкатили две телеги на конной тяге.

– Хера, фокусники, – удивился Решетов. – Там же болото. Точно наши.

Зотов уже видел и сам. Впереди чапал Карпин в своем пятнистом маскхалате, с ППШ на груди, рядом Шестаков, за ними Егорыч и пара партизан с белыми галстуками. Где они, черти, телеги добыли? Коней вели незнакомые, вооруженные мужики числом с добрый десяток.

Уставшие лошади с трудом переставляли копыта по пашне, колеса вязли в раскисшей грязи, пока не подвернулась шемякинская дорога. Странный обоз пошел побойчей. Зотов с Решетовым полезли встречать и удивленно раскрыли рты. Из-за мужских спин вышла хитро улыбающаяся Анька Ерохина.

– А я к вам, соскучилась, здравствуйте! – с ходу заявила разведчица.

– Ну приветик, Ерохина, – без всякой радости кивнул Решетов.

– Здравствуйте, Аня, – улыбнулся приятно удивленный Зотов. Ну шустрая, успевает везде.

– А я подмогу вам привела, – кивнула Аня назад. – Без меня бы ни в жизни этими болотами не прошли.

– Принимайте гостей, – хмыкнул подошедший Карпин. – Ох и наглые, ладно вовремя своих рассмотрели, а ведь хотели кончать.

– Мы не наглые, мы решительные! – промуркал знакомый, слащавый голос, и сквозь строй пробрался, собственной персоной, Аркадий Степанович Аверин, ряженый в шикарные, габардиновые галифе и серый френч с кучей карманов. Лысина и раскрасневшееся лицо влажно лоснились, глазки маслянисто поблескивали, разило от него водкой и потом. По случаю военного похода интендант перетянул пузо широким ремнем с наганом в кобуре. Выглядело это крайне комично. Этакий боевой колобок.

– Батюшки, Аркадий Степаныч! – всплеснул руками Зотов. – Какими судьбами?

– Здравствуйте, здравствуйте, –Аверин принялся ручкаться со всеми подряд, протягивая женственно мягкие, сырые ладошки. – С утра как прибыл связной, так я сразу к вам. Думаю, как там они без меня? Боеприпасы поди нужны, горячее питание обеспечить. Кто, кроме меня? У товарища командира отпросился и к вам, бодрым наметом. Уф, еле добрались. Лес - жуть, не пройти, лешачье царство. Пока через железку перевалили, чуть богу душу не отдали. А тут болото это, будь неладно оно. Пришлось гать рубить на скорую руку.

– Значит вы топорами тюкали?

– А то кто? – самодовольно подбоченился интендант. – У меня все быстренько, раз-два и готово, нету проблем.

– А если бы мы из минометов ударили? Твой обоз бы на елках повис, – сморщился Решетов.

– Откуда мне знать, что у вас артиллерия? Из лагеря налегке уходили, – помрачнел Аркаша. – Да чего уж теперь, ведь не ударили! Ну вы, конечно, герои! Отряд на ушах стоит! Две деревни взяли, без шуму и пыли! Ну красавцы, дай обниму! – он в переизбытке чувств сграбастал Зотова и принялся неожиданно сильно колотить по спине.

– Хватит, – Зотов отстранился, посмеиваясь. – Ребра трещат.

– Не подходи, гимнастерку только нагладил, помнешь, – предупредил Решетов.

– Я тебе десяток гимнастерочек выдам! Да что там рубаху, я тебе орден выхлопочу! С Маркова с живого не слезу, заставлю в Москву ежедневно депеши строчить с описанием подвига! Лично товарищу Сталину! Ну герои!

– Ты осади давай, депешестрочильщик, – прервал Решетов. – Че приперся? Я тебя знаю, Аркаша, ты без собственной выгоды задницу не поднимешь. Поживиться задумал?

Интендант обиженно засопел, в глазах засверкали хитрые чертики.

– А как без этого? Я кто?

– Наглый поросенок?

– Ин-тен-дант! – по слогам произнес Аверин, воздев короткий палец над головой. – Моя прямая и первейшая обязанность - обеспечивать отряд всем необходимым. А у вас тут что? Правильно. Полицейские гарнизоны! А значит излишки. Вот мы с ребятами и подсуетились.

«Ребята», хмурые мужики из Аверинского обоза, похожие на банду грязных бродяг, радостно закивали и принялись дружно чадить самосадом, словно стремясь накуриться на всю оставшуюся жизнь.

– Ясно, трофейщики, – кивнул Решетов. – Предупреждаю, лишнего нет.

– Не жадься, Никита, – укорил Зотов. – Снаряжения на батальон взяли, куда тебе столько, солить? Человек не для себя старается, для отряда.

– Истинно так! – обрадовался Аверин. – Мне для себя и даром не надо! Я водички попил, сухарик погрыз немножко и сыт! О людях пекусь. Идемте хозяйство смотреть?