С привкусом пепла

– Экий ты прыткий, – окончательно расстроился Решетов.

– О, минометики, –Аверин разглядел за избами задранные к небу стволы и мелко засеменил короткими, кривоватыми ножками.

– Минометов не дам, – уперся Решетов.

– На основании? – опешил Аверин.

– Никаких пулеметов, орудий и минометов.

– На себе потащишь? – поддел Зотов.

– Мы никуда не идем.

– Не понял.

– Будем оборонять деревню, – огрызнулся Решетов.

– Сумасшедший, – ахнула Анька.

– С ума сбрендил? – Зотов понял, что за суетой так и не удосужился вызнать дальнейшие планы. Грешным делом думал операция не затянется, разгром гарнизона и скоренько в лес. Ага, раскатал губу…

– Будем оборонять деревню, – упорно повторил Решетов. – Каминский скоро узнает о нашей милой проделке, о предательстве Попова и остальных. Ладно мужики, уйдут с нами в лес, вопросов нет, а бабы с детьми? Локотские живодеры пощады не знают, дома сожгут, людей в расход, строго по линии антипартизанской борьбы. Теперь мы за них отвечаем, понимаешь? Кашу заварили, надо расхлебывать.

– Это самоубийство, – возразил Зотов. – Захватить и удерживать деревню рядом с Локтем, это как дергать медведя-шатуна за усы. Вроде весело, а потом ходишь без рук, культяпками машешь. Если вообще ходишь.

– Продержимся сколько сможем, – отрезал Решетов. – Выгадаем время, пока гражданские соберутся и отойдут, сил и средств вполнедостаточно для маленькой, победоносной войны. Другого выхода нет. Людей нельзя Каминскому оставлять.

– Согласен, – признал Зотов. Другого выхода не было. Если уйти сейчас, Каминский отыграется на гражданских.

– Ну вы даете! – всплеснул руками Аверин. – Я зря перся, да? Какая оборона? Вас тут, как тараканов, прихлопнут!

– А мы тараканы не простые, зубастые, – Решетов погладил ствол миномета. – С этими красавцами сам черт мне не брат. Вы локотское отребье видели? Нет. А я навидался. Не бойцы они, мародеры и трусы. Против нас не потянут.

– Ты такой уверенный, пока немцы не появились, – усмехнулась Ерохина.

– Немцев не будет, гарантия.

– Откуда знаешь? – изумился Зотов.

– Птичка чирикнула. Немцев поблизости нет – это раз. Тут территория Каминского – это два. Стучать немцам он не станет. Какой из него нахрен хозяин, если партизаны себя на его земле, как дома, ведут?

– А «Фогельзанг»?

– А может никакого «Фогельзанга» и нет? Слухи - сказочки для доверчивых. Немцы летнее наступление готовят, какое им дело до партизан? Мы им, как блохи на сторожевом кобеле.

– Резонно.

– Ну, а я чего говорю? Посидим пару дней, подождем пока партизанские семьи эвакуируются, сунем Каминскому по зубам, пусть говном подавится, и спокойно уйдем. Расклад в нашу сторону, к гадалке не ходи.

Малыгин, угрюмой глыбой нависающий за спиной Решетова, вдруг заухал по-обезьяньи, видимо изображая радостный смех.

– Ты чего, Федя? – удивился капитан.

– Историю одну вспомнил, про гадалку, – осклабился Малыгин.

– Забавную?

– Еще как.

– Дай угадаю. Ведьма нагадала, Звезду Героя получишь за оборону Тарасовки?