С той поры, как ветер слушает нас

– Не понимаю, – задумчиво сказала Мария. – Ты – стихия, ветер, совсем непохожий на человека. Почему же ты разговариваешь на человеческом языке, пользуешься нашими понятиями и представлениями?

– Ничего странного. Ваша цивилизация существует очень давно, вы хозяева планеты. А проявления сознания на уровне неживой природы астрономически редки, разобщены и по сравнению с людьми по возрасту почти что дети. Правда, есть один Вулкан. Его зовут Стромболи. Он очень старый. Это тоже равносильно детству... Конечно же, мы пользуемся всем человеческим языком, понятиями, логикой, информацией. Ведь всё это нас окружает. Для нас природа – это вы... В чём-то мы, конечно, другие, не похожи на вас...

– Говори, говори! – воскликнула Мария. – Это очень интересно. Хотя я всего-навсего школьный преподаватель, но мне пока всё ясно. Говори! Как ты думаешь, вы – игра случая или нечто другое?

– Не знаю, – честно ответил Смерч. Он сделал паузу, добавил: – Иногда мне кажется, что мы – следующее звено осознания материей самой себя. Новый способ борьбы с энтропией, что ли. Тем более что вы... – Смерч снова сделал паузу. – Ты только не обижайся, но человек теперь чаще разрушает мировую гармонию, взаимосвязь явлений и вещей, чем создаёт... Наверное, у природы тоже есть инстинкт самосохранения...

– Прошлый раз ты упомянул, что вас на Земле несколько. И сегодня говорил. Какой-то мыслящий вулкан, мол, есть. А кто ещё?

– Я мало кого знаю, хотя сотни раз облетал всю планету. Есть ещё Тёплое Течение, озеро Байкал, Айсберг... Был ещё мой отец. Давно. Он тоже любил земную женщину.

– Ой как интересно! Расскажи, – потребовала Мария.

Смерч рассказал. Но о гибели прекрасной рыбачки умолчал. Не то что утаил – не смог. Зачем лишний раз пугать Марию.

– Ты сегодня одна? – спросил он потом об очевидном. – Это хорошо. Я не знаю твоего спутника, но его аура показывает, что он глуповат. После контакта со мной он потащил бы тебя и себя к психиатру.

– Это мой жених, – сказала Мария и засмеялась. – По крайней мере он так считает. Немного художник, немного спортсмен. Не знаю, как он летает, но рисует Маленький Рафаэль неважно... Мне жаль его – таким в нашем мире трудно.

– Вам всем трудно, – согласился Смерч. – Каждый день добывать еду и питьё, думать о крове над головой... Ужасно! Кстати, ты живёшь здесь, у моря?

– Если бы... Я живу в большущем городе, где людей, как песка на косе. Через две недели кончатся каникулы и я уеду.

– Это плохо, – вздохнул Смерч. – Конечно, я приду к тебе и в городе: прилечу облаком, пошлю братца-ветра... Но здесь мне лучше – я люблю море и простор.

– Мне здесь тоже лучше, – грустно улыбнулась Мария. – Когда-нибудь, если у меня будут деньги, я куплю себе у моря дом.

– Он у тебя будет сейчас! – воскликнул Смерч. – Даже не дом – целый замок. Смотри.

Через несколько минут в безбрежной синеве неба появилась стая белых, сверкающих в лучах солнца облаков.

Мария с восторгом наблюдала, как, послушные воле Смерча, ветры громоздят их друг на друга, отметают лишнее, как в небе одна за другой вырастают сахарно-белые башни, появляются стены с бойницами, а затем и прекрасный дом, точнее – сказочный дворец.

– Зачем я тебе? – спросила вдруг Мария, и со стороны её вопрос, обращённый в никуда, в пространство, любому человеку показался бы более чем странным.

Смерч перестал строить свой замок, но и отвечать не торопился.

– Я не знаю, что тебе сказать, – наконец выдохнул он. – Ты прекрасна и совершенна. Когда я ощущаю тебя, я как бы сразу ощущаю всю красоту и целесообразность мира... Потом я очень одинок... Но ты снова спросишь: почему среди миллионов людей, миллионов женщин я выбрал именно тебя? Не знаю. А разве вы, люди, знаете точный ответ, почему один человек становится как бы половинкой другого и когда они врозь – им больно? Вы или объясняете это инстинктом продолжения рода, или называете чудо малозначащим словом «любовь». Не так ли?

– Да, всё это в основном красивые слова. – Мария повела плечами, будто ей вдруг стало холодно. – Мой коллега, преподаватель биологии, любит повторять, что по жизни надо ходить стаей. Семья – маленькая стая.

– У нас с тобой не может быть семьи. Однако я не вижу тебя – и мне больно, – возразил Смерч.

– Это пройдёт, – беспечно заявила Мария, разглядывая воздушный замок. Он висел над морем – высоко, в небесах – и исходил ярким белым сиянием, от которого в глазах появлялась резь, набегали слёзы.

Мария вздохнула:

– Это прекрасно! Жаль только, что я не буду жить в твоём замке.

А про себя подумала:

«Жарко! Будь на его месте Раф, послала бы за кока-колой или холодным шампанским...»

Она снова глянула в небо.

На месте прекрасного замка остались одни «развалины». Свирепый ветер высоты перемешивал их, гнал в сторону моря. Остатки замка клубились, таяли.

– Ты обиделся? – удивилась Мария.

– Нет, что ты. Я понимаю: люди не могут жить одними мечтами и грёзами. Вам сначала нужно материальное, а уж потом – возвышенное. Я понимаю это, но мне становится от этого почему-то грустно.