Сахарские новеллы

Хосе – светлая голова: в такое время и в таком месте он, конечно, вспомнил об этой книжке. И попал в самую точку.

– А ты? – снова спросил он меня.

– А я воображаю, будто безумно влюблена в красивого хромого офицера и гуляю с ним сейчас по высокому берегу. Вокруг цветут прекрасные рододендроны, мои волосы растрепались на ветру, а он пристально смотрит на меня… Какой романтичный и какой тяжелый день! – Я трагически вздохнула, закрыла глаза, обхватила себя руками и выдохнула, довольная собой.

– Выступаешь в главной роли в «Дочери Райана»? – спросил Хосе.

– Угадал! Ну ладно, пора за работу.

Я хлопнула в ладоши, размотала леску и приготовилась удить с берега. Безумные фантазии придали мне вдохновения – это был мой способ справляться с однообразием жизни.

– Сань-мао, сегодня придется хорошенько потрудиться! Давай помогай, – с серьезным видом наставлял меня Хосе.

Мы стояли на камнях у берега. Хосе пошёл нырять: каждый раз он выныривал с рыбиной на кончике копья. Он кидал рыбу на мелководье, где я быстренько ее подбирала и, усевшись коленями прямо на камни, чистила ножом, потрошила, мыла и складывала в пластиковый мешок.

Почистив две-три здоровенные рыбины, я исцарапала себе руки до крови, а от соленой воды они болели еще сильней.

Хосе то появлялся над водой, то снова нырял, раз за разом выбрасывая на берег рыбу. Я трудилась не покладая рук, чистила рыбу и аккуратно складывала ее в мешок.

– Нелегко достаются денежки, – пробурчала я, помотав головой. Колени мои покраснели и распухли от долгого сидения на камнях.

Наконец, Хосе вылез на берег. Я тут же подала ему молока. Он закрыл глаза и улегся на камни; лицо его было бледно.

– Сколько штук? – спросил он.

– Больше тридцати! И все такие крупные, килограмм на шестьдесят-семьдесят потянет!

– Ну, хватит тогда, я до смерти устал. – Он снова закрыл глаза.

Наливая ему молока, я сказала:

– Мы – настоящие «рыбаки-простаки».

– Сань-мао, ловить рыбу совсем не просто!

– Я не в этом смысле. Раньше в Париже были художники-самоучки, днем ходили на работу, а по выходным рисовали. Они называли себя «примитивистами». Мы по выходным ловим рыбу, так что мы тоже примитивисты, «рыбаки-простаки», разве не так?

– Придумаешь тоже! Даже для рыбалки у тебя свое название. – Хосе это совершенно не впечатлило.

Хорошенько отдохнув, мы в три захода оттащили на берег целую гору рыбы, уложили ее в багажник, положив сверху колотый лед из переносного холодильника. Нам предстоял тяжелый двухсоткилометровый переезд через пустыню под палящим солнцем, и, странное дело, на этот раз нам было далеко не так весело, к тому же мы страшно устали. Когда мы подъезжали к поселку, я тихонько попросила Хосе:

– Пожалуйста, дай мне немного поспать, прежде чем мы отправимся продавать рыбу! Умоляю! У меня уже нет сил!

– И думать нечего! Рыба протухнет. Ты отдыхай, а я пойду продавать, – сказал Хосе.

– Если уж продавать, то вместе. Ладно, я потерплю. – Что мне еще оставалось?

Когда мы проезжали мимо огороженного, словно крепость, отеля «Насьональ», на меня вдруг снизошло озарение, и я громко закричала:

– Стой!!!

Хосе ударил по тормозам. Я, как была босиком, выскочила из машины и просунула голову во входную дверь.

– Эй! Эй! – громким шепотом позвала я сидевшего за стойкой Антонио.

– А! Сань-мао, – воскликнул тот.

– Тсс! Не ори. Где тут черный ход? – тихо спросила я.

– Черный ход? Зачем он тебе понадобился?

Не успела я ответить, как пришел главный управляющий. Я испугалась и спряталась за колонну. Он вытянул шею, чтобы посмотреть, кто там, и я быстренько ретировалась, запрыгнув в машину.

– Ничего не выйдет! Не умею я торговать, позору не оберешься, – сказала я, обхватив голову руками, злясь на саму себя.

– Давай я схожу. – Хосе распахнул дверцу машины и размашистым шагом зашел внутрь. Хосе – настоящий герой.

– Эй, сеньор управляющий!

Он помахал управляющему рукой, и тот подошел к нему. Я пряталась у Хосе за спиной.

– У нас тут свежая рыба, не желаете приобрести? – Хосе держался с достоинством и даже не покраснел, но я-то видела, чего ему это стоит.

– Рыбу продаете? – Управляющий покосился на наши дырявые штаны с таким отвращением, словно мы одним своим видом его унизили.

– С рыбой идите в боковую дверь, там на кухне и договаривайтесь. – Он высокомерно показал рукой на боковой вход.

Я тут же съежилась и словно уменьшилась в размерах. И потащила Хосе прочь со словами:

– Видишь, он нас ни в грош не ставит, пойдем торговать в другое место, а то на какой-нибудь вечеринке неизбежно на него наткнемся.

– Этот управляющий – идиот. Не волнуйся, пойдем лучше на кухню.

Все, кто был в кухне, столпились вокруг нас, словно ничего интересней в жизни не видали.

– Почем килограмм? – спросили они наконец.

Мы с Хосе поглядели друг на друга, не зная, что сказать.

– Э-э-э… Пятьдесят песет, – назначил цену Хосе.

– Да, да! Пятьдесят! – поспешно подтвердила я.

– Отлично! Давайте взвесим десять штук, – сказал главный по кухне.

Мы обрадовались, помчались к багажнику и принесли ему десять рыбин.

– Вот вам квитанция. После пятнадцатого числа получите по ней деньги в бухгалтерии.