Сакральная хонтология

Призраки существуют – хотя бы в виде ностальги́и,

Человек всё ещё верит, но что делать с рели́гией?

–

Искать, любить, страдать – что-то должно внутри бы́ть,

Не вера фанатика, не вера учёного – речь про шлифованную мы́сль.

Кто сказал, что это процесс быстрый? Подкрадись к Истине, будь ры́сью,

Разукрась полотно жизни кистью, рассеяв все страхи моли́твой.

–

Это молитва Фомы, молитва человека, что ище́т,

Ищет нечто весомое, нечто, что привнесёт смы́сл.

Ведь вера без дела мертва, ведь вера – человеческие слова́,

На дискурс о Природе падёт тень монструозного Христа́.

–

Моё нутро преобразится, внутри меня скептици́зм,

Пиррон, фидеизм, попытка понять язы́к.

Желание стать выше в плане духовном, достать с неба звезду́,

Не преумножать зло, чтобы не просыпаться в кровавом поту́.

–

Я готов говорить о Боге, хотя больше мне хочется жи́ть,

Чтобы смотрели на мой ли́к, чтобы он за меня говори́л.

"Вот богоискатель: его ум – это меч, он идёт только вперёд",

Известно и то, что тропа непроста, ведь любовь – это в чём-то и бо́ль.

Зов бездны

Только я, только ты – бескрайнее озеро мы́слей,

И вера моя в Тебя – пусть скажут же, что я ми́стик.

Мой трактат о нас, он о том, как нужно молча́ть,

Тишина, что глушит звуки Природы, что ест голоса́.

–

Уже по колено, я готов погружаться на дно́,

Не хочу делать больно другим, мне бы залечь в око́п.

Воронка войны, где Смерть говорит о ве́чном,

Остриё бытия, что сластит горечь Гаде́са.

–

Да что акваланг? Я буду плыть на пределе возмо́жного,

Не сойти бы с ума, экстаз перекрывает во́здух.

Мои лёгкие тренированы, а мысль бежит вперёд,

Метафизическая война, где человек и есть фро́нт.

–

Тёмные воды озера, что нами зовётся жи́знь,

Я назвал его "озеро", но это всего лишь язы́к.

Что там – за чертой – я не знаю и знать не хочу́,

Нырнул в водоём, хочу чувствовать, что живу́.

–

Уже середина пути, понимаю, что меня шторми́т,

Вот в этом и сущность веры, она ориентир в "пути́".

И все эти споры о Вечном – они уже здесь не важны́,

Я достиг своего предела, дальше не видно ни зги́.

–

Это безумие, друг, что же мне делать да́льше?

Философия не даёт опоры, лишь запахом "Истины" ма́нит.

Я смотрю в глубь – это мираж, но всё бесполе́зно,

Начинаю погружаться дальше, называй это "зовом бе́здны".

Мужество быть

Ты искал смысл, люд тоже его иска́л,

Глаголил про толщу воды, про искорёженный батиска́ф.

Не знал, где Свет, надеялся на мощь фона́ря,

А потом ты всё понял, ведь наконец-то открыл гла́за.

–

Свет существует, он сокрыт внутри на́с,

Но мы жалуемся на Мир, хотя Мир – попросту фа́кт.

У него нет воли, нет конкретных наме́рений,

И возможность изменить отношение – для тебя теперь "Открове́ние".

–

Церковь осталась где-то за бо́ртом, зачем это бре́мя?

Вечность вопрос времени, ты стал рыцарем ве́ры.

Не веришь в святые истины, сплетаешь из мудрости щи́т,

Ты просто нашёл опору, принял то, что зовётся "бы́ть".

–

"Мужество быть" – так бы сказал Цицеро́н,

Есть нечто вне Мира – туда ведёт плеяда доро́г.

До́рог мне факт того, что я способен ду́мать,

И думы мои – канат, а страх мне становится дру́гом.

Фидеизм

Ох, опять богословие, опять пустосло́вие,

Вас уже растоптал Вальтер, а как же деяния ло́гиков?

Дарвин ворвался в Мир, показал эволюцию ви́дов,

Какая уж вера теперь? Какие библейские исти́ны?

–

Но дело людей живёт, человеку нужна подде́ржка,

И вера в наших сердцах, свет Истины всё ещё бре́зжит.

Проповедник взойдёт на кафедру, начнёт свою длинную ре́чь,

Сошлётся на слова Павла – "Возрадуйтесь наконе́ц!".

–

Мой дорогой клирик, о чём ты мне говори́шь?

Посмотри-ка скорей на вселенную, её завёл Часовщи́к?

Наука потрепала миф, наука затронула ве́ру,

И не буду верить в то, что я потомок Адама и Е́вы.

–

Хватит уже, апологет, мне не нужны твои приме́ры,

Объективная красота? Я вот в неё не ве́рю!

А ещё посмотри сюда – рождаются мёртвые де́ти,

Теперь закрой глаза: представь пепел людской и пе́чи.

–

Я буду следовать Христу́, используя его образ, как свечу́,

В тёмном коридоре жизни отдушину в вере найду́.

Я за "слабую теологию", в моей вере есть место для Ду́ха,

И для Бога здесь место есть, Его нет, но Он обязательно "бу́дет".

–

Вот крест, видишь тут красоту? Мне она не дана́,

Истлела вера Традиции, от неё осталась зола́.

Распятый висит на дереве, на лбу выступает кро́вь,

Кровь явит не только страдания, в крови явится не-существующий Бо́г.

Христианский атеизм

Я верую в со-бытийного Бога – внемлите, мой "символ ве́ры",

Сей Бог – практически призрак, а мне не нужна це́рковь.

Писание – человеческий текст, а Иисус – даритель наде́жд,

Не думаю, что он воскресал, думаю, что он истле́л.

–

Он не зря эту ношу нёс, лелею его слова́,

И много я вижу хорошего в творчестве христиа́н.

Но догмы мне не нужны, отвергаю святую Тро́ицу,

Читаю иногда псалмы, чтоб душою мог успоко́иться.

–

Думаю я по-разному, мой Бог не создавал Ми́р,

У меня плоская онтология: с Богом мы с вами равны́.

Что после смерти будет? У меня нет такого отве́та,

Хоть и буду я крайне рад, если нам уготована ве́чность.

–

Мои воззрения крайне просты, иные в них есть чудеса́,

Разве это не чудо, когда тебя покидает а́нгст?