Самое ужасное путешествие

До ленча мы прошли больше 12 километров. Я умудрился наскрести из барьерных рационов дополнительное угощение – по плитке шоколада и по две ложки изюма в чай. Вскоре после ленча трещины исчезли. Дело шло к вечеру, но капитан Скотт шел как заведенный и не собирался останавливаться. Ветер улегся, очки запотевали от дыхания, в ветрозащитных куртках было слишком жарко, одним словом, все не слава Богу. Наконец Скотт остановился, и мы выяснили, что прошли 23,6 километра. «Не сделать ли нам в честь Рождества все 24?» – спросил Скотт. И мы с радостью двинулись дальше: одно дело – тащиться вперед без конца, совсем иное дело – видеть перед собой определенную цель.

Вечером устроили пир горой из провизии, которую я припрятывал при развешивании плановых рационов после выхода с зимней базы. Ели наваристый жирный суп из конины и толченых галет; горячий шоколад, приготовляемый из воды, какао, сахара, галет и изюма с добавлением ложки аррорута (сытнее этого я ничего не знаю). Затем каждый получил по шесть квадратных см плам-пудинга, четыре карамели и четыре имбирных леденца. Запивали большой кружкой какао. Я был решительно не в состоянии одолеть свою порцию, но все равно к концу ужина почувствовал, что объелся, как свинья. Заполнил метеорологический журнал, хотя на самом деле хотелось одного – чтобы кто-нибудь уложил меня спать.

26 декабря. Видели много новых горных цепей, тянущихся от хребта Доминион на юго-восток. Они, однако, очень далеко отсюда, это, очевидно, вершины гор, окаймляющих Барьер. С высоты хребтов они кажутся волнами наподобие тех, что мы все время преодолеваем. Вчера утром находились, судя по гипсотермометру, на высоте 2400 м. Это последние его показания, так как я, к несчастью, умудрился его разбить. А мне так нравилось с ним работать! Никого бы эта потеря не огорчила больше, чем меня. Правда, у нас еще есть анероид для определения высоты. Мы постепенно поднимаемся все выше и выше. Естественно, после вчерашней объедаловки все чувствовали вялость за завтраком. Меньше всего на свете мне хотелось обвязывать мое бедное тело санными постромками. Как всегда, с юга прямо в лицо сильно дует, температура – 22 °C. Как ни странно, мы не обмораживаемся. Думаю, нас закалила жизнь на воздухе.

Да я бы не заметил отморожений, если бы они и были, – лицо, включая нос и губы, облезает и заросло густой рыжей щетиной. Мы пересекли несколько валов и, после того как перестали ощущать последствия переедания, сделали довольно хороший переход – в 20 километров.